|
— Он пытался овладеть мной! Тальма глянул на нее. — Надеюсь, твое ружье стоит такой нервотрепки. Мы побежали по улице. Вдали появился очередной жандарм, и Тальма втолкнул меня в дверь какой-то гостиницы. — Здесь у нас тоже свои люди, — прошептал он. — Я догадывался, что нам может понадобиться укрытие. Ворвавшись внутрь, мы увлекли хозяина вглубь зала. После обмена быстрыми масонскими рукопожатиями Тальма кивнул на подвальную дверь. — Нам поручено срочное и важное дело, брат. — А он тоже франкмасон? — показав на меня, поинтересовался владелец гостиницы. — Он проходит испытание. Хозяин сопроводил нас вниз и запер дверь. Мы немного постояли под сводами подвала, переводя дух. — А из подвала есть второй выход? — поинтересовался Тальма. — Вон за теми бочками с вином есть решетка. Отверстие достаточно большое, вы сможете пролезть в него и спуститься в канализационные трубы. Во времена террора кое-кому из масонов удалось спастись этим путем. Мой приятель скривился, но не спасовал. — В какой стороне у нас кожаный рынок? — Направо, по-моему. — Он остановил нас взмахом руки. — Погодите, вам понадобится вот это. Он зажег фонарь. — Спасибо, друг. Мы быстро пронеслись мимо его бочек, отставили в сторону решетку и футов тридцать проехали вниз по скользкому туннелю, пока не приземлились в начале большого коллектора. Высокий каменный свод подземного зала терялся во мраке, тусклый свет нашего фонаря выхватил из темноты разбегающихся крыс. Под ногами текла холодная и зловонная вода. Где-то в вышине лязгнула закрывшаяся за нами решетка. Я окинул взглядом свой покрытый липкой грязью зеленый сюртук, единственную оставшуюся у меня приличную вещь. — Я восхищен, Тальма, с какой силой духа ты ринулся в эти сточные трубы. — Уж лучше канализация и Египет, чем парижская тюрьма. А знаешь, Итан, всякий раз, как встречаюсь с тобой, мы обязательно влипаем в какие-то переделки. — С ними интереснее жить, тебе не кажется? — Если мне суждено умереть от скоротечной чахотки, то моим последним воспоминанием будет вопль твоей разъяренной домохозяйки. — Тогда лучше поживи еще. — Я глянул в правый коридор. — А зачем тебе понадобилось спрашивать про кожаный рынок? Мне казалось, что наша станция около Люксембургского дворца. — Так и есть. Но если полиция прихватит нашего благодетеля, то он направит их в противоположную сторону. — Антуан махнул рукой. — А мы пойдем налево. * * * Мы добрались до места, но видок у нас был еще тот: изрядно вымокшая и грязная парочка без всякого багажа, не считая винтовки и томагавка. Мы вымылись, как могли, у фонтана, и все-таки мой дорожный сюртук остался безнадежно испачканным. — Так много развелось грязи на улицах, — нескладно соврал Тальма почтальону. Нашу репутацию не повысило и то, что мой друг прикупил самые дешевые билеты, и в результате его экономии нам предстояло трястись в пыли на задней открытой скамье, за стеной почтовой кареты. — Это избавит нас от досужего любопытства, — оправдывался он. |
