— Можно понять ее, — медленно проговорил лорд Сэйр.

Он и вправду с несвойственной ему прозорливостью понял настойчивое желание Бертиллы уехать. Она нисколько не похожа ни на одну из знакомых ему женщин.

Она сама ему сказала, что считает происшедшее вчера вечером чем-то чудесным и совершенным, и, значит, не могла перенести, чтобы кто-то осквернил это чудо.

Не могла, потому что оно, это чудо, накладывало отпечаток на всю ее дальнейшую жизнь, потому что это был никогда еще не испытанный ею восторг, который, вероятно, никогда больше не повторится.

Нет, она не могла остаться.

Она ничего не требовала от него, ничего не ждала, хотела только сохранить что получила, сохранить незапятнанным, чтобы никто в мире, и он сам, не посягнул на это.

Лорд Сэйр как будто понимал ее чувства и читал ее мысли.

Бертилла ушла из его жизни так же неожиданно, как и ворвалась в нее.

И впервые за много лет лорд Сэйр глубоко заглянул в себя и был напуган тем, что увидел.

Пока он был молод и полон идеалов, он думал о женщинах с уважением; они казались ему драгоценными созданиями, достойными мужского поклонения и преданности.

Он очень любил свою мать. В его восприятии она олицетворяла собой истинную женщину — была нежной, сострадательной, все понимающей.

Она любила отца с бескорыстной преданностью, и это сделало их брак идиллией, с какой лорду Сэйру больше никогда не приходилось встречаться.

Единственной печалью родителей было то, что у них всего один ребенок и потому он избалован.

Воспитанный в семейной гармонии, Тейдон вышел в мир с повышенными требованиями — и неизбежно разочаровался.

Вначале его ужасало, что замужние женщины легко идут на измену, что брачные обеты для них — пустые слова, что они готовы очертя голову вступать в любовные отношения с любым мужчиной, пробудившим в них интерес.

Он ужасался, а вместе с тем неизменно потворствовал их неверности и принимал дары, предлагаемые столь легко и свободно.

Увы, человеку это свойственно!

Однако в глубине души он страдал оттого, что у его идолов были глиняные ноги, оттого, что ни одна женщина не могла удержаться на пьедестале, предназначенном ей самой природой.

И подсознательно он подходил к женщинам, которыми увлекался, с теми мерками, какие воспринял от матери.

Когда она умерла, Тейдон понял, что ни одна женщина не займет ее место у него в душе.

После ее смерти он чаще и легче стал вступать в любовные связи, которые, начинаясь со страстного увлечения, скоро теряли для него всякий смысл и оставляли после себя только скуку и разочарование.

Теперь он понял, что искал не только любви, которой дарила его мать и которая была невосполнима, но и любви, которой мать любила его отца.

Только встретив такую любовь, он мог бы жениться и обрести надежду на счастье.

Именно поэтому он отчаянно боялся ошибиться, именно поэтому твердил своему другу Д'Арси Чарингтону, что женитьба — не для него.

Тейдон считал, что никогда ему не встретить женщину, похожую на его мать, женщину, чей характер и личность дадут ему желаемое.

Женщину, которая полюбит его всем сердцем. Для которой другой мужчина в ее жизни невозможен.

Лорд Сэйр часто вступал в любовную связь с дамами, у которых были вполне добропорядочные мужья.

Он способствовал распаду многих браков, пусть не публичному разводу, но распаду, так сказать, внутрисемейному, и слишком хорошо знал, чего следует опасаться и избегать в личной жизни.

«Никогда, — клялся он себе, — никогда, никогда не женюсь я на женщине, которая станет заводить бог весть какие знакомства у меня за спиной или обманывать меня с моими лучшими друзьями. На женщине, способной заводить интрижки в мое отсутствие, пошло грешить в чьих-то чужих домах и, уж конечно, в моем собственном».