В своем бурном желании уехать она думала только о том, что сама навязалась лорду Сэйру, как справедливо заметила леди Эллентон, и в дальнейшем станет ему обузой.

В Сингапуре лорда Сэйра ожидает не только губернатор и множество важных дел, требующих внимания, но и женщина, которую он когда-то любил.

Женщина красивая и утонченная, женщина, которая возродит то, чему он радовался в прошлом.

Бертилла вспомнила, как та же леди Эллентон не без сарказма назвала лорда Сэйра Пиратом в любви.

Хоть он и отнял у Бертиллы ее любовь и ее сердце, она для него лишь маленькая и незаметная лодочка в сравнении с большими кораблями, какие приходилось ему захватывать в прошлом и каких еще немало ждет его в будущем.

«Он забудет меня, — решительно сказала себе Бертилла, — но я никогда, никогда не забуду его, даже если доживу до ста лет».

Но несмотря на все свои нынешние переживания, Бертилла с захватывающим интересом думала о Кучинге — это был главный порт и столица Саравака, и пароход прибывал туда завтра.

Она вышла на палубу, полную народа. Большинство пассажиров провело здесь ночь. Бертилла обнаружила множество людей разных национальностей, в большинстве малайцев. Они улыбались ей, и девушка отвечала им улыбкой.

Она не могла вступить с ними в разговоры и, пожалуй, даже обрадовалась, когда с ней заговорил седовласый торговец.

Его она совсем не боялась: в обращении этого человека было что-то приятное и почти отеческое по отношению к ней, он ничем не напоминал пресловутого мистера Ван да Кемпфера.

— Это ваш первый приезд в Саравак, юная леди? — спросил торговец.

— Первый, — ответила Бертилла, — и мне кажется, это очень красивая страна.

— Она и в самом деле красивая, — подтвердил тот, — но еще очень неразвитая, с ее людьми трудно торговать.

— Почему?

— Потому что они вовсе не заинтересованы в деньгах. В отличие от населения других стран мира они счастливы и без них.

Бертилла поглядела на собеседника с удивлением, а он продолжал:

— Есть районы, где выращивают ананасы, где строят дороги, но очень трудно втолковать туземцам, что нам нужны их гуттаперча и саго.

— Это все, что вы можете у них покупать? — спросила Бертилла.

— Ну, еще алмазы, ласточкины гнезда, раковины, безоаровый камень, но большая часть населения предпочитает охотиться за головами, а не выращивать то, что мне нужно.

Бертилла вздрогнула.

— Они все еще… отрезают людям головы?

В голосе у нее был такой явный страх, что торговец улыбнулся доброй улыбкой.

— Вы будете в безопасности, — сказал он. — Они предпочитают не трогать белых женщин, но вам следует понять, что охота за головами — часть их жизни. Понадобится много лет, прежде чем белый раджа или кто-то еще убедит их отказаться от этого.

Бертилла молчала, охваченная мгновенно вспыхнувшим и совершенно абсурдным желанием, чтобы лорд Сэйр вдруг оказался здесь и был бы ее защитником, а торговец заговорил снова:

— Когда молодой даяк становится взрослым, то, как бы он ни был хорош собой, окрестные девушки не обращают на него внимания, пока он не обзаведется собственноручно отрезанными двумя или тремя головами.

— Двумя или тремя головами! — шепотом повторила Бертилла.

— Он может петь любовные песни и танцевать военные танцы, — продолжал старый торговец, — но его всегда подстерегает вопрос: «А сколько голов ты отрезал?»

— И что же в таких случаях делают мужчины? — задала Бертилла совершенно излишний вопрос.

— Идут на охоту, — услышала она ответ.