— Тогда я арестую тебя как негодяя и пирата, — заявил Додсон.

Но прежде чем он успел встать, капитан ударил его ногой в живот, и офицер снова растянулся на земле.

— Ай! — вскрикнул он. — Больно же, черт!

Это были его последние слова. Хантер ухватил офицера за шею и сунул лицом в уличную грязь. Додсон бился, извивался все сильнее и сильнее, но Чарльз держал его до тех пор, пока корчи не стихли.

Тогда Хантер, тяжело дыша, отступил.

Он оглядел темный, безлюдный город. Показался патруль, десять солдат милиционных войск. Капитан отступил в тень и подождал, пока они пройдут.

Шлюхи вернулись обратно.

— Вы, правда, Хантер? — спросила одна, не выказывая ни малейшего страха.

Тот кивнул.

— Благослови вас Бог! — воскликнула шлюха. — Приходите навестить меня, получите свое удовольствие, не потратив и фартинга!

Она рассмеялась.

Хихикая, женщины исчезли во тьме.

Хантер вошел в таверну «Черный вепрь». Там находилось человек пятьдесят, но он видел лишь Джеймса Фипса, красивого, одетого с иголочки, пьющего с несколькими другими моряками с торговых кораблей. Приятели Фипса тут же куда-то испарились с явным ужасом на лицах, но сам он, справившись с первоначальным потрясением, изобразил радушие.

— Хантер! — воскликнул Джеймс, широко улыбаясь. — Лопни мои глаза, ты и вправду сделал то, что все от тебя ждали! Угощаю всех! Пьем за твое освобождение!

В «Черном вепре» воцарилась мертвая тишина. Никто не произнес ни слова. Ни один человек не шелохнулся.

— Ну же! — громко произнес Фипс. — Пьем за капитана Хантера! Я угощаю!

Чарльз двинулся к столу, за которым сидел Джеймс. Лишь его тихие шаги по грязному полу таверны нарушали тишину.

Фипс с беспокойством взглянул на капитана и сказал:

— Чарльз, такое жестокое выражение лица тебе не идет. Нужно же быть милосердным!

— Да ну?

— Чарльз, дружище, — не унимался Фипс. — Ты же понимаешь, что я не желаю тебе ничего дурного. Меня вынудили явиться на этот суд. Это все дело рук Хэклетта и Скотта, клянусь. У меня не было выбора. Я должен отплыть на неделе, а они сказали, что не отдадут мне бумаги с разрешением. Кроме того, я знал, что ты от них сбежишь, какой-нибудь час назад говорил об этом Тимоти Флинту. Тимоти, ну скажи же, правда ведь, я тебе говорил, что Хантер выйдет на свободу? Тимоти!

Хантер вытащил пистолет и навел его на Фипса.

— Чарльз! — воскликнул тот. — Я тебя умоляю, ну будь же благоразумен! Человеку приходится быть практичным. Неужто ты думаешь, будто я согласился бы с твоим приговором, если бы верил, что его приведут в исполнение? Ты что, вправду так думаешь? Вправду?

Хантер не ответил. Он взвел курок. Единственный металлический щелчок раздался в тишине зала.

— Чарльз, — продолжал Фипс, — у меня душа радуется оттого, что я снова вижу тебя. Пойдем выпьем вместе и давай забудем.

Капитан выстрелил ему в грудь. Окружающие поспешили увернуться, когда обломки костей и фонтан крови со свистом брызнули из груди Джеймса. Фипс выронил кубок, который держал в руке. Тот со стуком упал на стол и скатился на пол.

Фипс проследил за ним взглядом, потянулся за кубком и хрипло произнес:

— Выпьем, Чарльз.

Потом он рухнул на стол. Кровь растеклась по шершавому дереву столешницы. Хантер развернулся и вышел.

Снова очутившись на улице, он услыхал колокола церкви Святой Анны. Они звонили непрестанно, словно возвещая о нападении на Порт-Ройял либо о еще каком-нибудь чрезвычайном происшествии.