-  Я обесчестил свой меч, свой город. Я предал все, чему был верен!

    -  Ты познал себя, познал свою человеческую сущность.

    -  Я предал свои принципы! - воскликнул я.

    -  Именно в такие моменты человек учится понимать, что окружающую его реальность, правду жизни нельзя разложить по полочкам. Она слишком сложна и многообразна, чтобы из нее можно было вывести собственные принципы.

    Я внимательно посмотрел на него.

    -  Мы знали, что если ты не будешь убит, ты станешь рабом. Имелась у нас и кандидатура на роль твоего учителя, который сам прошел через всю жестокость и унижения рабства и горел желанием продемонстрировать тебе, воину, мужчине, все его прелести - тебе, человеку, которому предназначалось действовать в этом средоточии человеческих пороков, в Порт-Каре.

    Телима грустно уронила голову.

    -  Вы хорошо подготовили меня для этой роли, Самос, - пробормотала она.

    -  Нет, Самос, - покачал я головой, - я не могу больше находиться на службе Царствующих Жрецов. Вы перестарались, и я перестарался, выполняя вашу задачу. Как человек, я полностью уничтожен. Я потерял себя, потерял все, чем я был, все, что имел.

    Телима уткнулась лицом мне в грудь.

    -  Ты тоже считаешь, что этот человек уничтожен? - спросил у нее Самос. - Что он потерял себя?

    -  Нет, - ответила девушка, - мой убар не уничтожен. Он не потерял себя.

    Я с благодарностью потрепал ее по плечу.

    -  Многое из того, что я позволял себе, было непростительно, - сказал я.

    -  Так поступает каждый из нас, - рассмеялся Самос. - Или поступил бы, или мог бы поступить: все зависит от обстоятельств, с которыми ему пришлось - или не пришлось - столкнуться на своем пути.

    -  Если кто и был уничтожен, - едва слышно пробормотала Телима, - то это я.

    Во взгляде Самоса появилась не свойственная ему теплота.

    -  Ты пошла за ним даже в Порт-Кар, - заметил он.

    -  Я люблю его, - ответила Телима. Я крепче прижал ее к себе.

    -  Значит, ни один из вас не был ни уничтожен, ни потерян для себя самого, - усмехнулся Самос. - Вы - люди, и вам присуще все человеческое.

    -  Даже слишком, - уточнил я.

    -  В борьбе с Другими нельзя не быть человечным, - заметил он.

    Услышать от Самоса нечто подобное? Я не верил собственным ушам.

    -  Вы оба узнали себя лучше, чем прежде, - продолжал он, - и это знание поможет вам глубже понять остальных - их силу и их слабости.

    -  Скоро рассвет, - словно отвечая собственным мыслям, пробормотала Телима.

    -  Осталось лишь одно препятствие, - заметил Самос, - и ни один из вас, по-видимому, даже теперь до конца его так и не понимает.

    -  Что же это? - спросил я.

    -  Ваше высокомерие, - ответил Самос, - столь развитое в вас обоих, - он усмехнулся. - Теперь, когда вы распрощались с иллюзиями, с собственными представлениями о самих себе и познали истинную суть своего характера, когда разрушены ваши прежние идеалы, ваше высокомерие может толкнуть вас в другую крайность. Ведь вы ни в чем не признаете золотой середины. Вы непременно должны быть или Царствующим Жрецом, или животным. Ваше высокомерие потребует от вас либо рождения новых мифов, новых иллюзий, еще более высоких и прекрасных, либо полного отречения от веры во что бы то ни было.