-  Возвращайся на службу к Царствующим Жрецам, - глядя мне в лицо, предложил Самос. Я старательно отводил глаза.

    -  Не могу. Я этого недостоин.

    -  В душе каждого человека, будь то мужчина или женщина, есть зачатки трусости и жестокости, злобы и эгоизма, самолюбия и коварства, - всего того мерзкого и уродливого, что мы таим от всех окружающих, а зачастую и от самих себя.

    Мы с Телимой удивленно посмотрели на него.

    Самос не без некоторой нежности, совершенно для него неожиданной, положил одну руку на плечо мне, а вторую - на плечо Телиме.

    -  Человеческое существо, - продолжал он, - это хаотическое переплетение подлости и благородства, ненависти и любви, великодушия и эгоизма - всего того, что достойно величайшего презрения и не менее великого восхищения. В основе всех его поступков лежат мотивы высокие и низкие. Все это старые истины, но мало кто их понимает по-настоящему.

    Я снова взглянул на болота.

    -  Значит, меня вовсе не случайно перехватили на болотах, на пути к Порт-Кару.

    -  Это не было случайностью.

    -  Хо-Хак тоже состоит на службе у Царствующих Жрецов?

    -  Он об этом не знает. Но много лет назад, когда он бежал с галер и вынужден был скрываться, я спрятал его у себя в доме, а позже помог ему добраться до болот. Поэтому с тех пор он иногда оказывает мне небольшие услуги.

    -  И что ты сказал Хо-Хаку насчет меня?

    -  Что мне стало известно о том, что вскоре один из жителей Порт-Кара будет проплывать по болотам.

    -  И это все?

    -  Ну, за исключением того, что им следует выставить Телиму приманкой для твоей поимки.

    -  Ренсоводы ненавидят людей из Порт-Кара.

    -  Да, - согласился Самос.

    -  Они могли убить меня.

    -  Да, определенный риск у меня, конечно, был.

    -  Ты с такой легкостью играешь судьбами людей, - заметил я.

    -  На карту поставлены судьбы миров, капитан, - возразил Самос. Я кивнул.

    -  Миску, Царствующему Жрецу, что-нибудь об этом известно? - спросил я.

    -  Нет, - покачал головой Самос. - Он бы этого не допустил. Но Жрецы, со всей их мудростью и проницательностью, слишком мало знают о людях. - Он тоже бросил взгляд на болота. - Есть люди, которые выступают связующим звеном между Царствующими Жрецами и человеком, координируют их действия, служа тем самым общему делу борьбы с Другими.

    -  А кто это - «Другие»? - спросила Телима.

    -  Не вмешивайся в разговор мужчин, - оборвал ее Самос.

    Телима обиженно насупилась.

    -  Когда-нибудь я тебе все объясню, - пообещал я.

    Самос держался вежливо, но, как ни крути, он оставался рабовладельцем.

    -  Мы предвидели, - продолжал он, - что твоя человеческая сущность возобладает над перспективой бессмысленной смерти на болотах, заставит тебя пресмыкаться и униженно молить о сохранении тебе жизни.

    Сердце мое разрывалось от боли.

    -  Bcе так и было, - пробормотал я.

    -  Как говорят воины, ты предпочел позорный ошейник свободе умереть с честью.

    У меня на глаза навернулись слезы.

    -  Я обесчестил свой меч, свой город.