Медведь-толстосум вертел в руках шляпу, явно чувствуя себя не в своей тарелке.

– И вы говорите это вполне серьезно? – спросила наконец сеньора Магдалена.

– Да, сеньора. Я хорошо все обдумал и полагаю, что этот брак выгоден нам обоим.

– Выгоден обоим? Почему же?

– Судите сами, сеньора. Ни вы, ни я уже не молоды, и нам не нужны все эти детские ухаживания. Не правда ли?

– Совершенно верно.

– А между тем и я не могу больше жить один и вам нужен мужчина, который заботился и пекся бы о вас и вашей дочери… Что ж… в конце концов… я кое-чего стою. Есть у меня капиталец, человек я работящий, а вы, женщина хозяйственная, опытная… да и личико у вас свежее и румяное, словно у пятнадцатилетней девочки…

Сеньора Магдалена залилась краской, но, несомненно, была польщена.

– Говорю вам, – продолжал живодер, – нам обоим выгодно пожениться и покинуть этот остров. В самый негаданный час здесь такое начнется… Ведь один бог знает, чего можно ждать от этих людей… А нам и без того здесь не сладко… Что же вы скажете на это?

– Вы сами понимаете, – проговорила сеньора Магдалена, – что на такой вопрос сразу не ответишь. Мне необходимо подумать. Откровенно говоря, я никогда не помышляла о вторичном замужестве. Кроме того, вы, испанцы, как мужья не внушаете мне большого доверия.

– Ах, сеньора, вы предубеждены. Примите мое предложение, и вам не придется раскаиваться. Очень скоро вы убедитесь, что как муж я стою не меньше лучшего из французов.

– Хорошо, я подумаю. Вы узнаете о моем решении…

– Сегодня вечером?

– Нет, не так быстро. Через три дня.

– О сеньора! Это слишком долго. Изберем золотую середину между вашей осторожностью и пожирающим меня нетерпением. Завтра я узнаю ваше решение, и, смею надеяться, оно будет благоприятным.

– Этого я сама еще не знаю. Но чтобы показать свою сговорчивость, я согласна, приходите завтра.

– Утром?

– Нет, вечером.

– Будь по-вашему. До завтра.

– До завтра.

Живодер вышел на улицу в отличном настроении.

«Признаться, вдовушка тоже недурна, – думал он. – Пожалуй, не вскружи мне голову эта девчонка, я был бы весьма доволен. Все мы, мужчины, таковы!»

После его ухода сеньора Магдалена глубоко задумалась и до самого вечера не произнесла ни слова. Хулия с беспокойством наблюдала за ней и ломала себе голову, пытаясь догадаться, чем мог этот человек так взволновать ее мать.

Уже стемнело, когда сеньора Магдалена позвала дочь к себе и плотно закрыла дверь. Девушка дрожала от страха: а вдруг мать узнала о ее любви к Антонио?

– Дочь моя, – начала сеньора. – Мне нужно сообщить тебе важную новость.

– Какую, матушка?

– Ты сама понимаешь, доченька, что живем мы тут одни, без защиты, без поддержки, одним словом, без мужчины в семье…

– Да, матушка.

– Что со всех сторон нам грозит опасность, особенно тебе, такой молодой и красивой…

Хулии показалось, что она догадывается, в чем дело.

– Значит, надо нам смириться перед судьбой, надо, чтобы к нам в семью вошел мужчина как наш законный защитник и увез нас с этого острова.

– Матушка! – воскликнула Хулия, уверенная, что ее хотят выдать замуж.

– Дочь моя, Хулия, так надо. Я понимаю твои чувства, но это необходимо.

– Но, сеньора!.. – начала Хулия и разразилась слезами.

– Не мучай меня, доченька, мне и самой это нелегко. Но так лучше для нас обеих, и я твердо решила выйти замуж.