Несомненно, Вилор и Муско разработали совместный план. Они отправили ангана убить дозорного, чтобы их собственные перемещения не вызвали подозрений, и заговор не был обнаружен, прежде чем они осуществят свой план. Избавившись от дозорного, кланган собрались в каюте Вилора. Затем Вилор, которому, возможно, помогал Муско, направился в каюту Дуари. Они убили охранника и схватили ее спящую, заткнули ей рот кляпом и вынесли ее наружу, где ждали кланган.

Дул сильный ветер, это правда; но он дул по направлению к берегу, который был на небольшом расстоянии от нас по правому борту, а кланган — отличные летуны.

Вот что происходило на борту «Софала», пока мы спали.

— И ты считаешь, что кланган отнесли этих трех человек на берег Нубол? — спросил я.

— Я думаю, в этом не может быть сомнений, — ответил Гамфор.

— Я совершенно с ним согласен, — вставил Камлот.

— Тогда единственное, что нам остается, — объявил я, — это повернуть назад и высадить поисковую партию на Нубол.

— Никакая лодка не сможет уцелеть среди этих волн, — возразил Кирон.

— Шторм не будет длиться вечно, — напомнил я. — Мы будем дрейфовать у берегов, пока он не стихнет. Я поднимусь к себе в башню. Хочу, чтобы вы остались здесь и расспросили команду. Быть может, среди них найдется кто-то, что слышал что-нибудь, могущее пролить новый свет на это дело. Кланган — известные болтуны, быть может, кто-то из них обронил замечание, исходя из которого мы сможем предположить, в каком направлении собирались двигаться Муско и Вилор.

В тот миг, когда я вышел на главную палубу, «Софал» поднялся на гребень огромной волны, а затем ринулся носом вниз в распахнувшуюся водную бездну, так что палуба наклонилась вперед под углом почти сорок пять градусов. Мокрые и скользкие доски у меня под ногами не давали опоры, и я беспомощно проскользил вперед почти пятьдесят футов, прежде чем смог задержаться. Тут корабль зарылся носом в волну, подобную горе, и огромная стена воды прокатилась по палубе от носа до кормы, подхватив меня, беспомощного, и увлекая на своем гребне.

Мгновение я оставался под водой, затем вода вынесла меня на поверхность, и я увидел, как «Софал» раскачивается на волнах в пятидесяти футах от меня.

Даже в огромности межзвездного пространства я никогда не чувствовал себя более беззащитно и более безнадежно, чем в это мгновение в бушующем море чуждого мира, окруженный темнотой, хаосом и ужасными чудовищами этих таинственных глубин, которых я даже не мог вообразить.

Я потерялся! Если даже мои товарищи знали о постигшем меня несчастье, они были бессильны мне помочь. Никакая лодка не продержится сейчас на волнах и минуты, как верно напомнил Кирон. И ни один пловец не сможет противиться яростной атаке этих вздымающихся и опадающих, гонимых ветром водяных гор, которые теперь казались мне не подлежащими описанию при помощи такого скромного слова, как волны.

Безнадежно! Не люблю я этого слова. Я никогда не теряю надежды. Если я не могу противиться морю, возможно, у меня получится как-нибудь продержаться,отдавшись на волю волн и течений. Не так уж и далеко лежит суша. Я — опытный пловец на большие дистанции и сильный человек. Если вообще кто-нибудь способен выжить в таком шторме, значит, это я. Если же я не смогу с этим справиться, то по крайней мере умру с сознанием того, что умер сражаясь.

На мне не было мешающей плыть одежды, поскольку амторианскую набедренную повязку едва ли можно назвать одеждой. Единственной помехой было мое оружие, но я колебался, избавляться ли от него, зная, что мои шансы выжить на этом недружелюбном берегу без оружия будут невелики. Ни пояс, ни пистолет, ни кинжал мне не мешали, а их весом можно было пренебречь; другое дело меч.