Тут комитетчик значительно посмотрел на меня.

Мне стало реально интересно!

— А что… неужели такие еще есть?

Он сделал паузу перед тем, как ответить:

— Есть.

— Русские?.. Или даже немцы есть?

Он чуть обозначил усмешку:

— Могут быть. Это, как правило, прибалтийские немцы. Они могут выдавать себя за русских, эстонцев, латышей…

Владислав Ильич говорил, а меня все больше захватывало это. Были такие вот агенты, сумевшие легализоваться в советской реальности. У нашей контрразведки имелись какие-то смутные сведения: должен быть такой! Но кто он конкретно, где он?.. Вот на это ответов не было. А иной раз нет до сих пор. Но кто-то знает про этих людей — в западных спецслужбах, разумеется. И не оставляет мысли выйти с ними на связь.

— Можно допустить, что кто-то так и помер нераскрытым и не дождавшимся связи? — стал умничать я, мгновенно вспомнив сюжет фильма «Ошибка резидента».

— Вполне, — спокойно сказал чекист. — Ведь тридцать лет прошло.

— Немало, — согласился я.

— Но и не настолько много, чтобы все это исчезло. Тема актуальная.

Я понимающе покивал.

— Значит, вокруг этой идеи надо завернуть захватывающий сюжет?

— Именно, — вот тут мой собеседник улыбнулся пошире.

— Хм… — в азарте я крепко поскреб затылок. — Интересная задача. Очень даже интересная!

— Я рад, что мы друг друга поняли, — он встал, я тоже. — Сколько времени вам нужно на разработку плана книги?

— За неделю должен справиться.

В течение полсекунды он что-то прикинул.

— Добро, — был ответ. — Ровно через неделю я жду вас тут с планом.

…От метро я позвонил Насте.

— Слушай! — воскликнула она, — завтра съемочный день. Соседушка наш зашел, порадовал. Наши сцены, тебе и мне сниматься надо.

— Надо — значит, снимемся, — бодро ответил я. — Как обстоят у нас дела с обедом?

— Все готово, — столь же четко отрапортовала она.

— Отлично. Еду.

Глава 23

В грохочущем, с призрачно мелькающими тенями за окном вагоне метро мне как-то особенно ловко думается. Могу смотреть на свое тоже полупризрачное отражение, и меня это позитивно подхлестывает.

Сюжет рос во мне из последней беседы, как деревце из почвы. Кто знает, тот меня поймет: рождение будущей книги — настолько захватывающий процесс, что трудно его сравнить с чем-то еще. Неведомая прежде часть мира проявляется, обретает плоть, становится живой: люди, дома, улицы, город… Я начинаю видеть подъезд обычного городского дома: разные двери, новенькие и облезлые, стены, выкрашенные светло-синей краской, неряшливую путаницу проводов под потолком, до жути пыльные окна между этажами, слышу неясные голоса и звяканье посуды, чую размытые запахи борща, кошек, стиральныхпорошков…

Ну вот, начало положено. Рядовой областной центр типа Курска, Тамбова, Пензы. Спальный район начала 70-х годов ХХ столетия. То есть кварталы «хрущевок». Уже обжитые, с березами и тополями выше крыш, шумящие листвой. Школа, детский сад, задорный пацанский футбол, мужские посиделки в гаражах допоздна, мамаши с колясками, бабушки у подъездов… Все как везде.