Поворот ключа в замке заставил меня вздрогнуть и в испуге проворно задвинуть ящик. Как будто это имело какое то значение! Вряд ли я рассердил бы мистера Гросса, шаря по пустым ящикам: довольно и того, что я вломился к нему в дом, не говоря уже о поступке, который он мне приписывал и за который хотел прикончить.

Я повернулся. В комнату разом ввалились все Три Марионетки. Они рассредоточились, и вошел мистер Гросс.

До сих пор я думал, что "Гросс" - это фамилия, но теперь понял: это было описание внешности. Он выглядел как чудовище, покинувшее пещеру только потому, что сожрало последнюю рыбешку в своем подземном водоеме. Он был похож на большую белую губку, терзаемую тяжкими недугами. На создание, которое не в силах причинить вам зло, если вы покажете ему крест Господень. На нечто громадное, белое, мягкое. Такую тварь можно обнаружить под помидорным листом в дождливый промозглый день.

Одет он был прекрасно, но совершенно несообразно облику. Лучше бы ему напялить рабочие штаны и грязную байковую рубаху. Черный костюм от дорогого портного, хрустящая белая сорочка, узкий темный галстук, сияющие черные ботинки, золотые запонки, широкая свадебная повязка на рукаве и громадные плоские часы на широченном золотом браслете - все это вместе усугубляло впечатление грузности, бледности и болезненности, контрастируя с теми деталями, которые торчали из ворота и рукавов, будто бугры.

На физиономии Гросса, словно изюмины на торте, выделялись ничего не выражающие глаза. Они смотрели на меня. Толстые губы вдруг шевельнулись, исторгнув надтреснутое сопрано, такое высокое и идиотски-истошное, что я невольно взглянул на Трех Марионеток, пытаясь угадать, кто же из них чревовещатель. Но оказалось, что этот голос исходит из глотки самого мистера Гросса.

- Что тебе тут надобно? Ты взломщик?

- Нет, сэр, мистер Гросс, - ответил я, стараясь смотреть прямо ему в глаза, дабы прослыть честным человеком, но это было совершенно невозможно. Гросс выглядел отвратительно, и я, естественно, отвернулся.

Опять трескучий фальцет, каким кричат: "Тут-водятся-акулы!"

- Единственное, с чем я не могу смириться, - это с неумением. Как ты мог рассчитывать пробраться в дом, где полно народу?

- Я хотел встретиться с вами, мистер Гросс, - ответил я, глядя на все сразу, как Арти при каждой новой встрече. Вид мистера Гросса резал глаз так же, как фальшивая нота пианино резала слух. Я ещё не сказал, что он был лыс? Впрочем, это неважно, если голова выглядит так, будто её сжали тисками.

Он поднял бледную пухлую руку и показал мне пистолет Тима.

- С этой штуковиной? - Ну что за дурацкий голосок? - Ты хотел видеть меня и принес с собой это?

- Только для самозащиты, - объяснил я.

- У меня мало времени, - ответил он. - Я болван в этом кону. Там три стола, и за ними сидят мои близкие друзья. А ты причиняешь мне неудобства.

- Извините, - сказал я.

- Если хочешь поговорить со мной...

- Геррр-берррт! - закричал кто-то снизу.

Его физиономия задергалась, на ней отразилась нерешительность. Потом он, похоже, что-то надумал.

- Покараульте, - велел он Трем Марионеткам, а мне сказал: - Я вернусь. Когда в следующий раз буду болваном.

Он ушел, а Трое Марионеток принялись следить за мной.

- Я не собираюсь бежать, - сказал я им. - Я хочу поговорить с мистером Гроссом.

Но не думаю, чтобы они мне поверили.

Пока они кучкой стояли у закрытой двери, я опять подошел к окну. Внизу ничего не изменилось. Я стоял и смотрел на улицу. Вдруг возле забора в конце дорожки промелькнула тень. Не успел я и глазом моргнуть, как она исчезла.

Трое Марионеток у меня за спиной обсуждали, кому из них отправиться за колодой карт. Наконец за ней отослали Ларри, дворецкого.

Я смотрел в окно, не отводя глаз. Неужели кто-то движется вдоль изгороди? Сказать наверняка было невозможно.