– Господи, что случилось? – проговорил Тим.

– Этот птенчик убил мистера Агриколу, – ответил Кларенс.

Я покачал головой, не опуская рук, и сказал:

– Когда я вошел, он уже был мертвый.

– Господи, – пробормотал Тим.

– Так дело не пойдет, – сказал мне Кларенс. – Его мог уделать только ты.

– Нет. Правда, нет.

Кларенс покачал головой с таким видом, будто сожалел о моей умственной отсталости.

– В доме больше никого нет, – сказал он. – Только я, Тим, кухарка Руби и мисс Алтея. И все мы были внизу.

– А эти двое в черной машине? – ответил я. – Она только что отъехала.

Может, они его и убили?

Кларенс опять покачал головой.

– Сейчас я тебе докажу, что так дело не пойдет, – заявил он. – Как ты ни старайся, ничего не получится. Мистер Агрикола спустился вниз вместе с теми двумя парнями, а после их отъезда опять поднялся к себе. Мы все это видели.

Тим, так и не оправившийся от потрясения, вдруг вздрогнул и, кивнув, сказал:

– Совершенно верно. Он подходил к двери комнаты, в которой мы сидели.

Все трое.

– Стало быть, это твоих рук дело, – подытожил Кларенс.

Я‑то знал, что это не моих рук дело, однако слова Кларенса звучали очень убедительно.

– Почем вы знаете, что в доме больше никого нет? – спросил я. – Если я сумел сюда проникнуть, почему этого не могли сделать другие люди?

– Ну‑ну, – обронил Кларенс.

Внезапно в дверях появилась мисс Алтея.

– Что случилось? – спросила она. – В чем дело? Кларенс? Папа?

Я оказался прав: глаза были синие. Кроме того, сейчас они были вытаращены.

Из всех людей, живущих на Земле, именно мисс Алтею мне больше всего хотелось убедить а своей невиновности. Стараясь говорить как можно искренне и проникновеннее, я сказал ей:

– Это не моих рук дело.

Тим и Кларенс тем временем пытались выставить ее вон из комнаты, но девушка отказывалась уходить.

– Папа! Папа! – воскликнула она, глаза ее при этом раскрывались все шире и шире.

– Руби! – взревел Кларенс. – Поднимись и забери мисс Алтею!

В этот миг мисс Алтея вскрикнула и упала в обморок.

Я по‑прежнему знал, что никого не убивал, но не мог избавиться от ощущения, что именно я каким‑то образом стал причиной всех этих неприятностей и треволнений, из‑за которых чувствовал себя вконец растерянным и вообще по‑дурацки. Я стоял с затекшими руками и страдальческой миной, и меня переполняло отчаянное желание очутиться где‑нибудь подальше отсюда.

Я бы даже согласился попасть на заднее сиденье той черной машины, если бы мог такой ценой выбраться из этого дома.

Минуты две или три в комнате продолжалась суматошная возня. Тим поволок мисс Алтею прочь. Появилась Руби, но тотчас убежала приводить мисс Алтею в чувство. Потом вернулся Тим. И все это время черное дуло пистолета в руке Кларенса смотрело прямо на меня.

– Обыщи его, – велел кривоносый красноносому.

– Клянусь, я не убивал, – сказал я.

– Ну‑ну, – ответил Кларенс. – Мы это уже проходили, помнишь?

Тим зашел мне за спину и принялся шарить по карманам, извлекая содержимое и раскладывая его на столе. Добра было негусто: бумажник, ключи, пачка «пэл‑мэл», картонка со спичками, двадцать три цента серебром да бумажные салфетки.

– Ну, что нам скажет бумажник? – поинтересовался Кларенс.

– Можно мне опустить руки? – поинтересовался я.