И казалось, что всех их как магнитом притягивает к нашей трибуне. Но это и понятно! Тут же стоял Хеллер, а у них наверняка не было его снимков в таком роскошном мундире да еще со всеми наградами. Да, выглядел он оченьладно. Вполне естественно, что им хотелось сделать побольше снимков — возможно, для своих архивов, надеясь, что с ним произойдет что-нибудь интересное в будущем. И как всегда, я оказался прав.

Хлынув толпой по восьмидесятифутовой лестнице, журналисты отталкивая друг друга, толпой окружили Хеллера. Фотографы и операторы тут же принялись командовать им. Одни требовали, чтобы Хеллер улыбнулся, другие — чтобы повернулся и принял особо эффектную позу. Его даже заставили обменяться рукопожатием с одним из известнейших репортеров, который скорее всего просто хотел показать эту карточку своим детям. Нет, никакого вреда нашей миссии я тут не видел. Самое обычное дело.

Внизу в толпе я разглядел Биса — офицера разведки Флота. Он о чем-то беседовал с тремя репортерами, указывая на нашу трибуну. И эта троица, поблагодарив Биса, тоже устремилась в нашу сторону, прихватив с собой и фотографов. Ага! Люди опытные сразу распознают, в чьих руках власть, стоит им только бросить взгляд на человека! Репортеры направлялись отнюдь не к Хеллеру. Они проталкивались сквозь толпу прямо ко мне! Давно пора.

Теперь уже меня просили встать, а потом повернуться то в одну, то в другую сторону. Я уверен, что им удалось сделать много просто великолепных снимков: наверняка они рассчитывали продать мои портреты издательствам, выпускающим учебники по истории. Раздумывая в этот момент над подвигами, которые мне предстоит совершить в недалеком будущем, я понял, что, возможно, эти шустрые ребята рассчитывают написать обо мне пару-тройку томов.

Потом они попросили меня занять место прямо за спиной Хеллера, с тем чтобы сделать панорамный снимок, на котором на фоне моря людских голов вырисовывались бы наши фигуры — Хеллера впереди, а моя чуть сзади сбоку. Бис тоже каким-то образом оказался рядом и принимал во мне самое живейшее участие. Он был само почтение и говорил только шепотом, чтобы не мешать нам.

И они сделали целую серию снимков, на которых я стоял и смотрел Хеллеру в спину. Но это их не удовлетворило. Творческий процесс удивительно азартен. Когда они заявили, что у меня прирожденный актерский талант, и стали уговаривать меня сыграть гнев, поскрипеть зубами и все такое прочее, я и сам вошел во вкус сценической деятельности. Я выполнил все их просьбы да еще и от себя кое-что добавил. Так, например, я позировал, многозначительно помахивая рукой, сжимающей мешочек со свинцом, угрожающе направлял прямо в камеру кулаки, вооруженные металлическими шипами. Хеллер до того заболтался, что не заметил ровным счетом ничего из того, что мы вытворяли у него за спиной.

Я думал, что они уже завершили съемки с моим участием, но фантазия у них поистине неистощима. Помощник оператора притащил откудато фон, который установили за моей спиной, — нечто очень похожее на каменную стену, а вернее — на выход из пещеры. Очень реалистическая картина. И я стал позировать на этом фоне, демонстрируя свою мощь и силу.

Но Бис, который оказался на редкость услужливым парнем, решил, что и этого мало. Он указал на что-то внизу и шепотом объяснил свой замысел одному из репортеров. Я тоже поглядел вниз, чтобы понять, что привлекло его внимание.

Внизу, на гигантской стойке бара, была выставлена масса фигурного печенья и марципановых фигур. Сделанные из теста, смешанного со сладостями и орехами, фигурки были весьма реалистично исполнены и изображали людей и животных в натуральную величину. Были среди них и нимфы, и популярные герои детских сказок и баллад.