У большинства червей не было хребта. У Чарзы было пять узловатых спинных хорд, протянувшихся вдоль всего его слепо приплюснутого кольчатого тела. Он мог вытянуться на четыре метра, если бы полностью выпрямился, что Делал весьма редко.
Когда Чарза приветствовал двух путешественников, он изогнулся в виде большой восьмерки, почти касаясь головой нижнего кольца. Три пары глаз внимательно смотрели на джедаев. Его живот был покрыт ворсом толстых коротких щетинок, которые постоянно терлись друг об друга, словно он задумчиво вертел пальцами. Нижний хвост, или нога, заросла той же щетиной, которая с шипением терлась об пол, покрытый тонким слоем воды. По бокам у него торчали длинные гибкие отростки, напоминавшие бахрому ковра.
Анакина больше всего поразило разнообразие форм этих отростков. Одни были загнуты, как крючки, другие напоминали плоские лопаточки. Чарза Куинн использовал их как сотни ловких пальцев.
– Топро пош‑ш‑шаловать на порт «Свес‑с‑стного морс‑с‑ского тсфетка», – поприветствовал их Чарза. – Как слаф‑ф‑фно, што, меня сноф‑фа путут сопрофошш‑штать в меш‑ш‑шсфестном путеш‑ш‑шествии тш‑ш‑шетаи.
Несмотря на величаво‑ужасную внешность, Чарза говорил ровным шепотом с присвистом. Он издавал звуки, потирая щетинками у дыхальцев. Поэтому в его речи отсутствовали звонкие согласные, а все шипящие‑свистящие он растягивал, будто смаковал их. Но при этом от его слов просто веяло дружелюбием.
Почему его все называли Чарза Куинн, было не совсем понятно. Но повторить тот набор звуков, который издавал Чарза, представляясь при встрече, было невозможно. Видимо, кто‑то когда‑то прозвал его «Чарза Куинн», и это имя к нему прилипло. Главное, что сам Чарза не был против.
Темный сырой интерьер корабля Чарзы оживляли небольшие извивающиеся существа. Животные побольше прятались по углам и следили взглядом за Чарзой, пока тот показывал свой корабль Оби‑Вану и Анакину. Повсюду слышалось легкое гудение насосов и фильтров, которые очищали воду до необходимой Чарзе свежести. Тусклое освещение создавалось благодаря подсветке панелей разбросанных по всему кораблю приборов и тонким лазерным лучам, протянувшимся на равном расстоянии друг от друга в коридорах. Небольшие прожекторы вырывали из полумрака существ побольше, включая Анакина и Оби‑Вана.
Оби‑Ван шагал как можно быстрее, надеясь, что помещения для пассажиров окажутся немного посуше, чем весь корабль Чарзы.
– Для нас большая честь работать с вами, Чарза Куинн, – сказал Оби‑Ван и представил Анакина. Тот был одновременно измотан и очарован.
Чарза издал что‑то типа хихиканья.
– У молотых тш‑шетаеф‑ф фсекта полыпие клас‑са, кокта они попатают на порт «Сфес‑стноф‑фо морс‑скофо тсфетка». Не опращайте фнимание на сапах. Стесь станет посвеш‑шее, когта мы соф‑фершим прыш‑шок в киперпространстф‑фо. А пока энеркию прихотитсса эко‑номитс‑сь, так шшто комфорт окраничен.
Чарза провел их по узкому тоннелю к центру подальше от двигателей и нажал отростком на большую блестящую кнопку в конце коридора. Люк со вздохом плавно отъехал в сторону, и их окатила волна теплого сухого воздуха, словно подул ветер из пустыни Татуина.
Оби‑Ван вошел в гостевую каюту и удовлетворенно потер руками.
– Превосходно, Чарза, – сказал он. Анакин ступил следом и вытер ноги о поглощающий влагу коврик, лежащий на пороге.
Чарза отпрянул назад: сухой воздух ему явно не нравился. Маленькая, но хорошо обставленная каюта была ярко освещенной и сухой. В ней стояли две противоперегрузочные кушетки, которые раскладывались вдвое и превращались в кровати. Посмотрев наверх, Анакин увидел, что у них была возможность следить за открытым космосом сквозь круглый обзорный экран, по периметру которого шла полоса из пластала для дополнительной прочности.
– Мы ф‑фылетаем через тес‑сятую часть прилиф‑фа‑отлиф‑фа… это один стантартный ч‑щас, – объявил Чарза. |