Правда, та Рената, что благополучно вернулась со станции утром 1932 года, она тоже потеряла его скоро. И так же плакала о нем и тосковала. Ох папка, мой любимый папа! Как я хочу тебя видеть! К утру усталость сморила Ренату, и она уснула. И видела она во сне ржаные и пшеничные поля. Как пахло цветущими хлебами! Как неутомимо стрекотали кузнечики!
Во сне она опять видела, что бежит за радугой. Этот сон-воспоминание снился ей довольно часто. В детстве она думала, что до радуги можно дойти. Радуга сияла за березами, совсем близко, просто рядом… И Рената с бьющимся сердцем, с пересохшими от нетерпения губами бежала через березовую рощу.
Потом оказывалось, что радуга за холмами, но до нее всё же вполне можно дойти еще до того, как стемнеет. И девочка шла, пренебрегая предстоящей нахлобучкой дома. Мать была очень нервной, у нее был порок сердца, и она всерьез боялась, что из Ренаты выйдет бродяжка. Если бы мать узнала про радугу, то расстроилась бы еще больше: она не принимала всего того, что, по ее словам, не имело здравого смысла. Отец не такой. Он мечтатель, стойкий, добрый, как Дон Кихот.
И вот Рената взбиралась на высокий холм, а радуга уже за Волгой, за лесом словно заманивала вдаль. Тяжело дыша, почти не мигая, Рената долго смотрела, как медленно бледнела и гасла ее прекрасная радуга. И вот ее уже нет… Когда-то появится снова?
И все же зря она бежала за ней. В погоне за радугой Рената заново открыла Волгу — ее отмели, длинные песчаные мысы, скрытые кустарниками бухточки, за горой Иванова могила покинутый меловой карьер, холодную прозрачную речонку Лесовку, вытекавшую из леса, чтоб влиться в Волгу.
Летом Лесовка была не такая уж и холодная, по ее чистому песчаному дну можно было часами идти босиком, подобрав ситцевое платьишко повыше.
Догоняя радугу, Рената открыла лесной родник с ледяной водой, такой вкусной, какой нигде больше не пробовала. И много других замечательных уголков открыла в первые свои десять лет Рената, догоняя радугу. А когда стала старше, поняла, что это все и есть ее родина, одна навсегда — щемяще-любимая, прекрасная, неповторимая Россия. И лишь когда стала еще старше, в понятие Россия вошли и замечательные люди.
Отец и маленькая Рената шли, держась за руки, через молодую дубраву, посаженную учителем для своих односельчан; через речку Лесовку, через деревянный мостик, через разноцветные, волнующиеся на ветру луга.
— Чи-ви, чи-ви, чи-ви! — кричал пестрый чибис, носясь над гнездовьем. И журчала вода в ручье, спотыкаясь о камни. О, голубой и зеленый Мир детства, приди еще раз!
11
БЕССМЕРТНЫЕ НЕСЧАСТНЫ
Всякая цивилизация включает и то, к чему общество стремилось, и то, чего никто не замышлял.
Ст. Лем
Тонкий харисянин с остатками слабых крыльев долго вел нас длинными, преломляющимися под прямым углом коридорами, огромными, как площади, гулкими залами, своды которых терялись в туманной высоте. Мимо лабораторий, где что-то делали, нагнувшись и бормоча, харисяне у поблескивающих непонятных аппаратов, мимо машинных залов, где что-то постукивало и потрескивало, что-то шипело и бухало.
— Вот любят большие помещения, прямо гигантомания какая-то, — шепнул Харитон.
В сравнительно небольшом шестиугольном высоком, как храм, серебристом помещении, вся обстановка которого состояла из «табуретов», похожих на тумбы, нас ждали, сидя, несколько харисян. |