«Если советник Блохин с той же легкостью манипулирует своим окружением, как членами семьи,   подумал Рэд,   вопрос, кто стоит у власти для меня становится открытым».

Солнце, стоявшее в зените, затопило море. Оно дрожало в соленых каплях, провожало к берегу ленивые волны и грозилось вскипятить мокрые камни. Дальний край мощного волнореза, казавшегося в разлившемся вокруг полуденном мареве нелепым и никчемным, дрожал в разогретом воздухе. Вдалеке, вспарывая зеркало бухты белоснежными росчерками, носились морские катера. Восточный край неба, в той стороне, где едва угадывались в дымке высотки Мелиссы, пестрел черными точками авиамашин. Горы за спиной полыхали рекламными плакатами, призывавшими водителей спуститься с небес и полюбоваться местными красотами.

Виктор оглянулся на буйную зелень, в которой утопали коттеджи, раскиданные вдоль линии берега и восхищенно вздохнул.

  Еще бы белый песочек, а не эти булыжники…   мечтательно сказал он.

  Белый песочек дальше. Мы на краю бухты, ближе к Мелиссе стоят такие виллы, что один квадратный метр там стоит как весь этот пляж.

Рэд вышел из воды и с наслаждением растянулся на горячих камнях.

  А я думал, на всю жизнь у Розы наотдыхался,   задумчиво сказал он, глядя на плывущие облака, пробиваемые светосигналами воздушных трасс.

  А на самом деле? – спросил Виктор, вытряхнув воду из витой ракушки.   Красота! Как ты ее достал?

  Здесь их много, у волнореза… Опыт не пропьешь,   Рэд перевернулся со спины на живот.   А на самом деле, Вить, я уже через месяц непрерывных полетов выдохся. Не тяну. То ли отвык, то ли, действительно, старый уже. Не гожусь для таких подвигов.

  Насколько я себе представляю, координатор больше инспектор и организатор, чем пилот,   пожал плечами Виктор.

  Как же! Адмиралу с генералом позарез нужен вечный козел отпущения, который будет бегать между двух огней и регулярно брать на себя вину за все, что происходит на маршрутах.

  Тебе в диковинку? – усмехнулся Блохин. – Наверху по другому не бывает… Как себя поставишь.

  Все равно еще ничего не решено. Там сплошная реорганизация и бардак. Если Дирсу действительно удастся сделать то, что он хочет, получится интересно. Загнать представителей ВКС и различных направлений космоплавания в одну упряжку… И никаких проблем с финансированием! Поскольку правительство кровно заинтересовано в своей безопасности. Но обычным пилотом я там не останусь,   неожиданно заявил Рэд.

  Как представлю объем работы – жить не хочется, – сказал Виктор.

Рэд сел и приподнял бровь. Сидевший спиной Виктор безнадежно махнул рукой:

  Что еще мне остается? – глухо спросил он.   Я и так долго сопротивлялся. Не всем так повезло, как Кейту. Со мной в дальнюю разведку никто не отправится.

Он обернулся.

  Эх и рубцы у тебя, Рэд… Как из костра инквизиции достали. Чего ты пластику не сделаешь…

Рэд скользнул по изуродованной ноге равнодушным взглядом. Влажные от воды синтетические вставки, перекрывавшие дефекты кожи тускло поблескивали на солнце.

  Ты серьезно?

  Угу. Полные протезы   и те физиологичнее выглядят, – Виктор бросал в воду мелкие камешки.

Рэд плюнул и что то сказал сквозь зубы, но Виктор продолжил, как будто не услышав:

  Рэджи, ты только что вполне буднично заявил, что отлетал свое и что больше не можешь выполнять ту работу, которой занимался всю жизнь. Случись это три года назад, я бы сейчас доставал тебя из петли.

  Ну… Да. Мне тут на днях пытались объяснить, что для того, чтобы появилось что то новое, надо отказаться от старого.