Отбиваясь от овчарки, младший лейтенант был вынужден выпустить пятку самурая, а когда собака позорно бежала, не выдержав натиска доблестного защитника границы, нарушителей уже и след простыл.

За эту операцию младший лейтенант Шарашкин получил пять суток гауптвахты, а собака – предупреждение о неполном служебном соответствии. А пока совершалось наказание невиновных и награждение непричастных, восемь самураев благополучно высадились на западном берегу Татарского пролива и озаботились изысканием транспортного средства, способного обогнать скорый поезд, давно ушедший в сторону Москвы.

Водитель японской легковушки с правым рулем, наверное, очень удивился, когда на дорогу перед ним из тайги с криками «Банзай!» выскочили восемь японцев в черных одеяниях и с мечами в воздетых к небу руках. Вероятно, они выбрали именно эту машину, увидев в ней что‑то родное. Но хозяин новенькой «Хонды» не стал расспрашивать их о причинах выбора. Опасаясь, что его прямо тут же на месте изрубят мечами в капусту, он выскочил из машины и со скоростью спринтера умчался в направлении океана.

Между тем все восемь самураев в «Хонде» не поместились. Вообще‑то история знает случаи, когда девятнадцать человек умещались в один «Москвич» – но эти люди были русские, а не японцы. И дело тут не в габаритах, а в особенностях национального характера.

Даже семеро японцев разместились в родной «Хонде» с трудом, и одного из них пришлось положить в багажник. А восьмому места вообще не осталось, и этим восьмым оказался, конечно, юный Анаши Кумару. Ему не помогло даже то, что он хромал, страдая от нестерпимой боли в вывихнутой пятке.

По законам Якудзы в этом случае пострадавшего полагалось милосердно пристрелить, чтобы не мучился, но в этом случае Анаши неизбежно потерял бы лицо. А Хиронага Сакисима, будучи приверженцем древних традиций, никак не мог этого допустить и, уже сидя в «Хонде» слева от водителя, назидательно изрек:

– Ты сам знаешь, что делать.

Но именно этого Анаши Кумару как раз не знал, а потому остался стоять столбом на обочине дороги с коротким мечом в правой руке.

Он представлял собой весьма живописное зрелище. Проезжающие мимо машины все как одна притормаживали около него, и из их кабин и салонов выглядывали очень удивленные лица.

Воин Якудзы Анаши Кумару не мог допустить, чтобы на него пялились, как в зоопарке. Отчаянно хромая, он вышел на проезжую часть и, размахивая мечом, захватил в заложники одно из удивленных лиц, так некстати выглянувшее из своей машины.

Удивленное лицо стало испуганным, но, когда Анаши указал мечом направление, в котором надо ехать, лицо снова удивилось и произнесло по‑русски:

– Так бы сразу и сказал. И чего саблями махать? Я бы и так тебя подвез.

Но Анаши Кумару не знал русского языка и ни слова не понял. Поэтому он продолжал размахивать мечом, высунув руку наружу и вызывая законное изумление водителей и пассажиров встречных и попутных машин.

16

Когда собратья, оставшиеся на орбите, сумели наконец связаться с Наблюдателем, они были весьма разгневаны и потребовали объяснений, почему информация идет с перебоями, а сам Наблюдатель не отвечает на вызовы. Однако Наблюдатель, вопреки ожиданиям, не стал оправдываться и что‑либо объяснять, а с места в карьер оповестил коллег о своем величайшем открытии.

Он сообщил, что разгадал тайну этой планеты и нашел главную движущую силу ее цивилизации.

Местные жители называют эту силу «любовью», а значит, и саму планету можно назвать планетой Любви или планетой Наслаждений, что по сути дела одно и то же.

Средство, с помощью которого аборигены достигают наивысшей степени наслаждения, внешне похоже на брачное соитие некоторых других разумных существ – хотя бы тех же каннибалов с предыдущей планеты, – однако мощность достигаемого эффекта не может сравниться ни с чем во всей Вселенной.