Нана во все глаза смотрела на него. Услышав их разговор, Гагик обернулся, да так и застыл на месте.

- Мы думали, вы уж никогда не придете, - упрекнул их старец. – Здесь так скверно пахнет. И все время есть хочется. А главное, скукота, хоть копыта откинь. Как у бегемота в желудке.

- Где Валера? – с трудом выдавил из себя Гагик.

- Да вон же он. Пытается пробраться к нам.

         Пробившись сквозь толпу беспорядочно суетившихся обитателей богодельни, к ним подошел тот, на кого указал Сема. Это был высокий, сутулый старик с абсолютно белыми волосами и такой же белой бородой. Его некогда звонко-синие глаза выцвели и померкли, будто их выстирали в жавеле.

- Ребятушки! Вы все-таки пришли, - обрадовался он, тщетно пытаясь пригладить пятерней спутанные, непомерно отросшие волосы. – Класс! Говорил я тебе, балда стоеросовая, что они нас в беде не бросят, а ты не верил. Поздновато правда. – Он натужно, по-стариковски закашлялся, отчего в горле у него что-то захрипело, забулькало. – Нам уже всё, хана. Видите, во что мы превратились.

- Ну это мы еще поглядим, кому хана, - гневно пробормотал себе под нос Гагик. – Идти сами можете?

- Если не очень далеко, думаю, дойдем, - заверил его Сема.

- Внимание роботам! – громко провозгласила Нана. – Мы возвращаемся. Ты, - она ткнула одного из них в грудь, - пойдешь впереди. Провожатым. Следом  – все освобожденные. Остальные слуги будут замыкать шествие и помогать ослабевшим. Быстренько строиться за ведущим, парами. И не отставать, - почувствовав себя этаким школьным лидером, командовала Нана.

- Ты только погляди, как ее роботы слушаются! – поразился Валера, подтолкнув Сему локтем. – С какого навару?

- Потом расскажу, - отмахнулась Нана. – Ей нетерпелось поскорее покинуть эту зловонную, мрачную богодельню. – А кто там, в углу клетки заснул? Почему не встает?

Оживленная возня в подземелье разом стихла. Любопытные и тревожные ребячьи глаза в обрамлении преждевременных морщин уставились на жалкий комочек, прилипший к полу. Нана нетерпеливо шагнула к нему. Гагик последовал за ней.

- Ты чего расселся? Неужели не хочешь поскорее уйти вместе с нами отсюда? – спросила она, присаживаясь на корточки.

Кучка тряпья вяло шевельнулась. На девочку глянули знакомые глаза.

- Да ведь я ж тебя знаю! – воскликнула она. – Погоди, погоди... Гагик, это же Козлик! Помнишь его? Мы играли с ним в жмурки. Бедный ты мой, во что ж они тебя превратили! Ну вставай, вставай, миленький. Мы поможем тебе.

- Кучка тряпья лишь покачала головой.

- Нет, - еле слышно донесся его слабеющий голос, - мне уже не подняться. Идите без меня.

- Глупости! Мы донесем тебя. Валера, Гагик! Давайте поднимем его... Какой же ты легонький. Как пушинка... Ой! Ребята, что это с ним?

«Козлик» весь разом обмяк в руках друзей, голова и руки его безвольно повисли.

- Он умер, - проговорил чей-то безразличный старческий голос. – У нас тут каждый день кто-нибудь умирает.

Нана недоуменно смотрела на сухонького старичка с закатившимися глазами. Впервые в жизни она видела смерть. И эта смерть покоилась на ее руках. Заметив, как бледнеет Нана прямо на глазах, Гагик заставил ее опустить их страшную ношу на земляной пол.

- Пойдем отсюда, - сказал он, беря ее за плечи и силой заставляя отвернуться. – Ему уже ничем не поможешь.

- Негодяи... Подлые негодяи, - прошептала Нана, стискивая кулаки. И, взяв себя в руки, крикнула: - Уходим! Быстро!.. Гагик, пожалуйста, помоги тем, кому трудно идти. – Она отыскала двух сестричек-старушек, подхватила их под руки и потащила в коридор.

Глава 34

- Вы ведь знаете, любезная, что ждет вас за предательство и измену? – елейным голосом выговаривал Хозяин, в упор глядя на мать Шестого.