— Извините, — произнесла Нора, — надо было сначала постучаться. Совсем забыла. — Она подняла руку и стукнула костяшками пальцев по двери. — Другое дело!

Она прошла вперед, пожала руку Таппану, кивнула Дигби и повернулась к Вайнграу.

— Здравствуйте, Марсель. Можно сесть? — этот вопрос Нора задала, одновременно усаживаясь в единственное свободное кресло.

— Пожалуйста, — ответила Вайнграу.

— Кто будет излагать подробности, вы или я? — спросил Нору Таппан.

— Полагаю, говорить следует вам, — ответила Нора. — Это же ваши деньги.

— Нет, теперь они в каком-то смысле ваши. — Предприниматель обратился к Вайнграу: — Как вам известно, учрежденная мною должность предполагает щедрое вознаграждение, но, что еще важнее, я предоставлю крупную сумму для финансирования исследований, и расходоваться она будет исключительно по усмотрению того, кто занимает должность.

Дигби в жизни не пробовал ни ЛСД, ни крэк и даже не выкурил косячок. Однако сейчас чувствовал себя так, будто принял нечто галлюциногенное: происходило то, чего просто не могло быть. Дигби взглянул на Вайнграу, однако президент и сама лишилась дара речи, что отнюдь не способствовало его успокоению.

Таппан снова поглядел на Вайнграу:

— Другими словами, она будет свободно распоряжаться этими деньгами. Не желаете озвучить сумму, Нора?

— Сто миллионов.

Потрясенное молчание все затягивалось.

— Долларов? — наконец уточнила Вайнграу.

В тишине этот вопрос прозвучал особенно глупо.

— Если для вас так удобнее, можем выдать вам сто миллионов баксов.

Пауза. Нора чуть не рассмеялась, но взяла себя в руки.

— Мы очень благодарны за вашу поддержку, — голосом робота произнесла Вайнграу.

Таппан прибавил:

— Эта сумма предназначена не только для человека, занимающего почетную должность. На встрече с советом попечителей у меня сложилось впечатление, что у института финансовые трудности: вам вот-вот придется объявить дефолт по бросовым облигациям, а тут еще неразумная спекуляция землей, вдобавок акции инвестиционного фонда недвижимости упали в цене. По просьбе совета попечителей мы с Норой пожертвовали тридцать миллионов для неограниченного использования в дополнение к основной сумме. Да и проект капитального ремонта, который приостановили из-за недостатка средств, тоже не мешало бы профинансировать. Сколько на него требуется? Я забыл.

— Восемь с половиной миллионов, — сорвалось с языка у Дигби.

— Для удобства округлим до десяти. — Таппан снова повернулся к Вайнграу. — А еще Нора думает — точнее, мы оба так думаем, — что дополнительные десять миллионов помогут увеличить бюджеты на исследования и зарплаты для научных сотрудников. Вот вам еще одно круглое число. — Таппан помолчал. — Оставшиеся пятьдесят миллионов пойдут на создание кафедры Таппана. Как вам такой план?

Вайнграу и Дигби могли лишь кивнуть.

— Только представьте, — продолжил Таппан, — институт спасен от финансового краха, капитальный ремонт состоится, сотрудников есть чем мотивировать, а Нора возглавляет кафедру Таппана.