Смерть отца меня деморализовала, а вот записка эта с пятью тысячами просто парализовала. Минут тридцать сидел я в конторе, челюсть так и отвисла, - сижу, банкноты разглядываю, и чувство такое, что не деньги в конверте этом заветном лежали, а куча дерьма примерно того же цвета, как кожа на щеках повесившегося. Пять тысяч! Посидел я, посидел, запихнул новенькие бумажки по тысяче обратно в конверт, на котором ни марки, ни адреса, и стал перебирать имена разных людей у нас в округе.

Меня простой вопрос занимал: кто из них самый богатый? Ну конечно, полковник Генри Мортон. И я написал на конверте: полковнику Генри Мортону, фирма "Мортоновские чудесные томаты", Кембридж, Мэриленд, налепил марку за три цента и, задыхаясь, как охромевшая беговая лошадь, понесся к почтовому ящику да бросил свое послание, а сам обедать отправился. И на следующий день переехал в отель "Дорсет".

Происходило это, если не ошибаюсь, в начале марта 1930-го. Очень вскоре звонит мне полковник - мы с ним еле знакомы были.

- Алло! - орет в трубку, как будто никогда в жизни по телефону не говорил. - Алло! Это Тодд Эндрюс?

- Да, сэр, слушаю.

- Алло! Эндрюс? Послушайте, Эндрюс, что это за деньги вы мне прислали?

- Примите от меня в подарок, - говорю.

- Эндрюс? Вы слышите, Эндрюс? Это что еще за фокусы, а?

- Подарок, - повторяю, - просто подарок.

- Как? Алло! Черт, Эндрюс, вы слушаете? Какой подарок? Алло!

- Ну, подарок, - говорю.

На следующий день полковник явился ко мне собственной персоной, ввалившись в кабинет без предупреждения.

- Эндрюс? Так это вы, значит. Слушайте, молодой человек, не знаю, что вы там задумали, только вот что…

- Это подарок, - объясняю. - Просто подарок, ничего больше.

- Подарок? Умом вы тронулись, милый мой. Заберите назад и хватит дурака валять!

Но на стол мне ничего не положил - никаких там купюр, какие в лицо швыряют.

- И не подумаю, - говорю. - Я же вам подарок сделал.

- Подарок! Ну и дела. Значит, подарок? Вы мне, молодой человек, скажите, вы что задумали? Как по-вашему, мне-то что делать с этим?

- Да ровным счетом ничего, сэр, - бубню я. - Я же сказал: это подарок.

- Со мной такие штуки не пройдут, - начинает мне угрожать полковник. - Возьмите, не надо мне ваших денег. И не вздумайте опять присылать.

А на стол опять ничего не кладет.

- Никому и ничем я в жизни обязан не был! - сообщает мне полковник, слегка успокоившись. - И не собираюсь одалживаться.

- Да вы и не одалживаетесь, сэр, - стою я на своем.

- Ну да! А вообще, что вы там выдумали, не знаю, но лучше бросьте. Меня подкупить нельзя. Пусть спросят, почему дела мои неплохо идут, я любому скажу: потому что никому и ничем обязан не был.

- Я вовсе и не думал вас обязательствами связывать, сэр. Просто подарок вам сделал.

- Хочу вам маленький урок преподать, милый мой. - Полковник улыбнулся, словно мысль эта только что его осенила. - Я возьму половину ваших денег, а вы от меня взамен ничего не дождетесь, так-то вот.

- Вы должны взять все, - ответил я. - Подарки назад не беру.

- Хм. Да, юноша, вам еще многому предстоит научиться. Многому! Никогда не связывайте себя чувством, что вы кому-то обязаны.

- Не буду, сэр.

- Тяжелое нынче время, Эндрюс! - затараторил полковник. - Отвратительное. Заводы останавливаются. Кто же будет деньги на ветер швырять! Нет, вы что-то такое задумали.