-  То есть? - спросил я.

    -  Это очень больно, когда тебя бьют плетью и клеймят.

    -  Правда?

    -  И тем не менее я испытываю перед тобой священный ужас. И перед остальными мужчинами тоже.

    -  Ты потрясена не плетью, не железом и даже не болью. Ты потрясена мужской властью. Важно не то, выпорол тебя хозяин или нет, важно сознавать, что он волен сделать это в любую минуту. Кстати, ты уже разогрелась, рабыня, - добавил я.

    -  Нет! - воскликнула она.

    Я вытянул руку, и она, извиваясь, отползла в угол и подняла ноги. Я потрогал ее за плечи, и она задрожала. Каждая ее клеточка была живой.

    -  Рабыня, - ухмыльнулся я.

    -  Да, рабыня! - выкрикнула она и перевернулась на спину, бесстыдно выставляя передо мной свое тело.

    -  Теперь ты совсем не похожа на землянку, - рассмеялся я.

    -  Я всего лишь распутная невольница. - Волосы девушки разметались по соломе. - Так со мной и поступай. Я люблю тебя, господин!

    Мы услышали голоса солдат в зале.

    -  Ты будешь отдавать меня другим? - спросила она.

    -  Если мне того захочется, - ответил я. ,

    -  Даже не знаю, ненавижу я тебя или люблю, - сказала она. - Знаю только, что я беспомощна и что я нахожусь в руках своего хозяина.

    Я посмотрел ей прямо в глаза.

    -  Ты забыл Землю? - спросила она.

    -  Никогда не слышал о таком месте, - ответил я. Она нежно протянула мне губы.

    -  Я тоже, - тихо прошептала она. - Я люблю тебя, господин.

    Я не позволил ей себя поцеловать. С неожиданной яростью ларла я впился зубами в ее губы и вдавил ее в солому, едва прикрывавшую каменный пол подвала. Она застонала, а потом издала вопль, от которого вздрогнули закованные в цепи красавицы рабыни и улыбнулись обнимавшие их солдаты. Это был дикий крик любви, беспомощности и подчинения.

    Возле самой головы колонны я встретил Хассана.

    -  Теперь меня тревожит только одно, - сказал я.

    -  Что? - спросил он.

    -  В дом Самоса, в Порт-Каре, - сказал я, - доставили девушку по имени Веема. Она принесла на себе сообщение, которое гласило: «Бойся Абдула». Я по ошибке решил, что речь идет об маленьком водоносе Абдуле из Тора.

    -  Такой ошибки не допустил бы человек из Тахари, - улыбнулся Хассан. - Был ли в то время в доме Самоса Ибн-Саран?

    -  Да, - ответил я.

    -  Жаль, что ты не обратил на это внимания, - заметил Хассан. - Пославший сообщение человек посчитал, что имеющейся у агентов Царствующих Жрецов информации достаточно, чтобы понять, что Ибн-Саран, Абдул и соляной убар - одно и то же лицо. Ты должен был сообразить, что между ними есть связь.

    -  В то время информации оказалось недостаточно, - сказал я.

    С началом войны Роя все окончательно запуталось. Не будучи людьми и крайне редко выбираясь из Сардара, Царствующие Жрецы выдавали сведения, разобраться в которых становилось все труднее.

    -  Кто же все-таки послал в дом Самоса Всему?

    -  Я, - ответил Хассан. - По распоряжению брата. Он заготовил сообщение несколько месяцев назад. Я просто обеспечил его доставку. Сам он ушел в пустыню, проверить слухи о башне из стали.