– Поднимите голову, мисс Бек, – его голос был резким, и она склонила голову и хмуро посмотрела на него, лоб все еще был на столе. – Ну же, – сказал он, – у вас уже прогресс. Вам пора попробовать заклинание.

– Правда? – она выпрямилась, удивление пробежало по ее спине трепетом. – Вы серьезно, сэр? Я готова попробовать магию?

– Нет, – он опустил еще пустой пергамент перед ней. – Вы не справились бы с магией в этот раз, даже если бы от этого зависела ваша жизнь.

Она фыркнула и всплеснула руками.

– Тогда зачем меня так обманывать?

– Потому что, не считая магии, вы готовы попробовать написанные чары. Не расстраивайтесь, – добавил он, поднимая длинное белое перо из синей чернильницы и вкладывая в ее застывшую ладонь. – Мне не давали попробовать написать заклинание месяцами в начале обучения. Я куда мягче, чем мои наставники.

– Мне повезло, – Нилла прорычала, согнувшись над пергаментом. – Что я пишу?

– Это, – Сильвери вытащил книжку в переплете из мягкой кожи из мантии. Он полистал ее, пальцы из нилариума запинались, а потом открыл книжку почти посередине и поднес к Нилле.

Она нахмурилась.

– Это же написано неправильно?

– Вы же знаете все буквы?

– Да… – она неуверенно кивнула. Она узнавала многие символы из знакомого алфавита, но слова были для нее бредом. – Это старый аранелийский?

Хоть она ожидала, что он рявкнет «Неверно», Сильвери серьезно кивнул.

– Да. Этот язык все еще используют высшие фейри Эледрии… или нечто близкое. Язык фейри не должен быть в письменной форме. Но тут он изображен смертными буквами с несколькими дополнениями к алфавиту, который вы знаете. Каждое слово перед вами наполнено магией, чистотой духа, запертого в физических оковах, готового быть переданным от разума к разуму. Вы это ощущаете?

Она не чувствовала. Не так, как ощущала магию от гримуаров в кабинете Гаспара. Даже не так, как ощущала силу в символах, которые Сильвери написал на крыле виверны.

Но ей не хотелось это признавать, и она прикусила язык.

Сильвери обмануть не удалось. Он издал неясное:

– Хм, – и опустил открытую книгу на стол перед ней. – Попробуйте, мисс Бек.

Она взяла перо, осторожно стряхнула излишек чернил и поднесла кончик к странице. Она застыла на миг, паника сдавила горло. Но что такого? Сильвери ничего от нее не ожидал. Она не могла разочаровать его, если только не откажется пробовать.

Пожав плечами, она склонилась над работой, копируя буквы. Она считала, что была осторожной, изображала все точно. Но в конце строки поняла, что сделала буквы чуть больше, и ей нужно было разорвать слово и вместить остальное на строку внизу. Ладно. Она продолжила до конца заклинания.

Сильвери не брал лист в этот раз. Он склонился над ее плечом, его дыхание щекотало ее ухо, ладонь упиралась в стол рядом с ее отдыхающей рукой.

– Хмм, – снова сказал он тем же непонятным тоном. – Еще раз, мисс Бек. Тут, ниже, – он выпрямился и отошел от стола, сцепив ладони за спиной. – Точность – это все, мисс Бек. Все.

Она вздохнула, но взялась за работу. В этот раз буквы получились меньше и ровнее. Но если Сильвери заметил, он ничего не сказал. Он посмотрел на страницу бегло и сухо сказал:

– Еще раз, – и она взялась за работу.

Она переписывала строку семь раз, потом место на пергаменте кончилось. Тогда Сильвери взял лист и посмотрел, крутя его. Она наблюдала за ним, потирая двумя пальцами ноющие виски. Она была уверена, что ее глаза выпадут из глазниц в любой миг.

Наконец, Сильвери опустил пергамент и посмотрел на нее снова.

– Точность – это все, – сказал он.