Я оглянулась, чтобы посмотреть, не наблюдает ли за мной охранник. Он смотрел в другую сторону.

    Моя корзина была наполнена лишь наполовину.

    Юта оставила свою корзину у себя за спиной и собирала ягоды в ярде от нее. Меня она не видела. Юта вообще была такая глупая! Я осторожно запустила руку в ее кузовок и, зачерпнув пригоршню собранных ею ягод, пересыпала их в свою корзину.

    Никто этого не заметил.

    Я пересыпала себе еще пригоршню, а две ягодки ловко бросила в рот.

    В этот момент мне послышался какой-то подозрительный шум. Я испуганно оглянулась. Юта с охранником тоже одновременно подняли головы. Охранник что-то закричал и, забыв о нас, бросился к виднеющимся вдалеке фургонам.

    Юта заметила опасность раньше меня. Я не могла определить, откуда доносится неясный звук, отдаленно напоминающий глухое щелканье тысяч бичей и шум ветра.

    -  Смотри! - закричала Юта. - Тарны!

    На большом расстоянии от нас, высоко в небе я заметила быстро приближающихся к нам тарнсменов. Они летели, выстроившись в сложном боевом порядке. Первый отряд, летевший ближе к земле, состоял из трех небольших, расположенных треугольником групп, одна из которых находилась впереди, а две других - чуть сзади. Над, ним в том же порядке шел второй отряд, над вторым - третий и выше остальных - четвертый. Грохота боевых барабанов не было слышно. Это значило, что приближались не военные тарнсмены, а разбойники.

    -  Налетчики! - закричала Юта.

    Я остолбенела от страха. В этот момент самым поразительным мне казалось то, что охранник оставил нас и со всех ног бросился к фургонам. Мы, две рабыни, были совершенно одни!

    -  Их здесь, наверное, не меньше сотни, - пробормотала Юта.

    Я подняла голову.

    -  Прячься скорее! - закричала Юта и потащила меня в кусты.

    Спрятавшись в густых ветвях, мы с ужасом наблюдали, как передовой отряд разбойников снизился над караваном наших фургонов. Целясь в охранников, они сделали залп из своих арбалетов и убрались прочь, освобождая место следующей группе налетчиков.

    Защитники каравана спешно обрезали упряжь босков и, упираясь плечами в борта фургонов, стаскивали их в квадрат. Они не выстраивали повозки в оборонительный круг, не дающий защиты при нападении с воздуха. Они подтаскивали фургоны один к другому, так что они почти касались бортами, что позволяло охранникам прятаться от стрел нападающих под толстыми днищами и вести стрельбу из узкого пространства между повозками. Со многих фургонов они срывали тенты, и тарнсменам теперь были хорошо видны скованные цепями истерично кричащие девушки. Мужчины пытались спрятаться за тела беззащитных женщин, впрочем, самой ценной добычи для налетчиков.

    -  Снимите с них цепи! - закричала Юта, словно кто-то мог ее услышать. - Отпустите их!

    Однако охранники, очевидно, не собирались снимать с девушек цепи до самого последнего момента, надеясь, что все-таки сумеют отбиться от разбойников.

    Это был самый сложный момент в битве. Никто, ни защитники, ни нападавшие не хотели гибели рабынь. И те находились меж двух огней. С земли очень трудно подстрелить тарнсмена. Охранники же прикрывались женщинами, связанными, скованными цепями в фургонах.

    Покружив еще над нашим караваном, отряд тарнсменов стал вновь набирать высоту.

    -  Они отступают! - воскликнула я.

    -  Нет, - сказала Юта. - Они так просто не отступят. Разбойники что-то задумали…

    И правда, через несколько минут я увидела, как тарнсмены в том же боевом порядке снова начали атаку.