— Это не обязательно должно быть таким, — прошептала она.

— Для нас — обязательно.

Ей надрывала сердце его уверенность в том, что он говорил.

Сомнения поколебали ее решимость. Что, если она не права? Что, если ее попытка помочь ему принесет ему еще больше вреда? Она вскинула подбородок и приказала себя не поддаваться слабости.

— Я не сдамся, Гидеон.

Он гневно поджал губы, но когда он заговорил, голос его звучал холодно.

— Ты сдашься, Чариз. В этой войне тебе не победить.

Она раскинула руки в беспомощном изумлении. В нем было столько силы. Почему он не призовет эту силу себе в помощники?

— Разве ты не хочешь иметь настоящую жизнь?

Его короткий смешок был хриплым и резким, словно звук разбитого стекла.

— Конечно, хочу.

Она поборола импульсивное желание отступить. Когда она ступила на этот путь, она знала, что ее злейшим врагом будет сам Гидеон.

— Твои воспоминания не всегда держат тебя в своей власти. Я видела тебя в Портсмуте. Ты без колебаний валил с ног любого, до кого мог дотянуться. И не боялся ни к кому прикоснуться.

— Да, я нахожу облегчение в насилии. — В голосе его звучал сарказм. — Ты предлагаешь, чтобы я тебя побил?

Она сморгнула горячие слезы. Как легко давать оптимистические обещания, когда лежишь в кровати одна. Куда труднее верить в них, когда лицом к лицу сталкиваешься с его непримиримостью.

Он был так зол, так потерян и защищался единственным доступным ему способом. Она знала, что все, что он делает, он делает ради нее. Он был твердо уверен в том, что не стоит ее любви. Он верил в то, что жизнь бок о бок с ним ее сломает. Беспредельное презрение к самому себе было одним из ядовитых плодов Рангапинди.

Могла ли она изменить его сознание? Хватит ли у нее сил, чтобы до него дотянуться?

— Гидеон, не надо.

Он замер и зло уставился на нее.

— Не будь дурой. Я никогда не причиню тебе боль.

Она наклонила голову.

— Сейчас ты делаешь мне больно.

Она подняла глаза и увидела, что лицо его помрачнело.

— Чариз, не надо.

— Я ничего не могу с собой поделать, — прошептала она.

Он шагнул к ней. Теперь она чувствовала исходившее от его тела тепло. Как мог он приговорить себя к жизни в холодном склепе самоизоляции?

— Я очень дурно поступил с тобой, — сказал Гидеон.

— Нет.

— Да. Я надеялся обеспечить тебе свободу, связав тебя с мужчиной, который не будет выдвигать тебе никаких требований. А вместо этого причинил тебе боль.

— Я хочу быть твоей женой, — упрямо сказала она.

— Ты и так моя жена.

— Так не считается.

Он тяжело вздохнул и провел рукой по волосам.

— Чариз, ты просишь слишком много.

— Лучше, чем совсем ничего не просить, — бросила она в ответ.

Глаза его вспыхнули, и он отвернулся. Она понимала, что нечестно упрекать его в том, что он не в силах изменить.

Она сказала то, что всегда говорят женщины, когда несчастливы в браке.

Он выглядел усталым и подавленным. Она требовала от него больше, чем он мог ей дать. Он спас незнакомую женщину и взял на себя ответственность за ее благополучие. А она потребовала взамен всю его жизнь.

Однако Чариз не верила в то, что он так думает. Сердцем она продолжала верить в то, что он может ее любить. Иногда она ловила на себе его взгляд. Он смотрел на нее с таким голодным желанием, что сердце ее подпрыгивало.