Женщины?..

Ванесса вспомнила белую, как цветок магнолии, кожу Лусии Монтес и ее губы, напоминающие темно-розовый бутон; ее карие глаза, взгляд которых был одновременно таинственным и дерзким. Она, конечно, нравилась мужчинам — само воплощение женственности, от точеной формы ушей до узких ступней маленьких ног с высоким подъемом. Но, несмотря на всю ее женственность, нельзя было отказать ей и в определённом мужестве. Было очевидно, что она предпочитает мужское общество, наслаждается поклонением и восхищением, что, очевидно, рассматривалось испанскими мужчинами как очаровательная покорность их власти над женщиной.

Покусывая мелкими зубками нижнюю губу, Ванесса взглянула в зеркало на туалетном столике, чтобы рассмотреть свои собственные глаза, в которых были видны следы слез и какой-то неясный ей самой протест. Она открутила стеклянную пробку одного из флаконов с духами и поднесла его к носу. Мммм! Исключительный аромат! Именно так должно пахнуть от женщины, которую самый разборчивый мужчина желал бы заключить в свои объятия.

Ее размышления были прерваны, потому что дверь отворилась, и в комнату просунулась голова.

— Хорошо, что вы еще не спите, дорогая, — и в комнату вошла улыбающаяся Барбара дель Куирос, нагруженная ворохом нарядов. Позвякивая золотой цепочкой на запястье, она принялась складывать одежду на кровать. — Здесь пара повседневных платьев и одно, в котором вы сможете выйти к ужину. Кроме того, я позаботилась кое о каком белье и чулках. Ох, как же я не подумала захватить вам еще и вечерние туфли! По-моему, у нас с вами маленький размер.

— Я очень вам признательна, мисс дель Куирос, — улыбнулась Ванесса. Она чувствовала себя неловко: ей, привыкшей к независимости, было тяжело сознавать, что в последнее время она то и дело вынуждена полагаться на великодушие посторонних людей. К счастью, эта девушка была примерно одних лет с нею и, кажется, не обнаруживала намерения оказывать ей покровительство.

— Кум, конечно, позаботится о том, чтобы вы смогли купить одежду по своему вкусу, но на первое время эти вещи вам пригодятся. — Девушка умолкла и бросила на Ванессу испытующий взгляд, глядя, как краска смущения заливает ее хрупкую шею и лицо до самых корней волос. — Он будет настаивать, — усмехнулась Барбара, свесилась с шезлонга и взяла с блюда яблоко кремового цвета. — Странно, что вам не нравится кум. За ним охотятся многие женщины. Разве вам не кажется, что он очарователен?

— Да, конечно, только мне нравится быть независимой, — ответила Ванесса.

— Не увлекайтесь этим с кумом, — шутливо посоветовала Барбара, вгрызаясь в кремовую мякоть плода. — Позвольте мне объяснить вам, он настоящий испанец, в нем есть и ангел, и дьявол, и, как всем нашим мужчинам, ему нравится думать, что женщины хрупки, как лилии. Испанские женщины знают, что все это сказки, но нам, в свою очередь, нравится жить в теплых домах и быть окруженными заботой. Ваших женщин, там, в Англии, это не привлекает? Вы добиваетесь, чтобы мужчины к вам относились как к равным?

— Я убеждена, что женщины должны быть равны с мужчинами. — Ванессе захотелось чем-то занять руки и она начала развешивать в глубоком шкафу принесенные Барбарой платья.

Повернувшись от гардероба, она в какое-то мгновение заметила, что Барбара разглядывает ее своими темными глазами, склонив набок непокорную голову. Это что-то новенькое, казалось, говорила ее поза. По некотором размышлении Ванесса пришла к выводу, что девушка провела всю жизнь на острове среди испанцев и вряд ли имела возможность встречаться с европейцами, чтобы составить хоть какое-то представление о внешнем мире.