Люка ужасно раздражала эйфория, царящая среди приглашенных. Вообще то он приехал сюда только ради Фрейи, женщины, которую потерял из поля зрения уже много лет назад. Он обожал ее дом, ее семью, ее размеренную жизнь и понимал, что за последние два десятилетия его собственная жизнь давно уже идет вкривь и вкось.

Пуская клубы дыма в окно и вспоминая всю свою жизнь, Люк все больше погружался в уныние. Он снова холост. У него две маленькие дочки, которым пришлось пережить все тяготы развода. Сейчас он ничем не занимался, совершенно отойдя от дел. Двадцать лет Люк был руководителем фонда, зарабатывая деньги с таким рвением и жадностью, что это стало в конце концов его единственной страстью и привело к никчемному существованию, которое к сорока годам не давало ему никакого удовлетворения.

Покинув деловые круги Лондона, Люк дал повод для бесконечных сплетен и пересудов. Телефоны трезвонили, новость облетела все континенты, приводя банковский мир в состояние шока и недоумения. Люк Чанселлор, имея миллиард долларов капитала, продал фирму двум своим партнерам и просто ушел. Никто не мог этого объяснить, а Люк не отвечал на вопросы. Он сделал решительный шаг: отключил мобильный телефон и сбежал за город. После жизни, подчиненной строгим правилам, от новообретенной свободы Люк чувствовал себя немного не в своей тарелке и не знал, что, собственно, с ней делать.

Как раз в тот момент, когда он, стоя у окна, начал вспоминать подробности своей жизни, в комнату кто то вошел. Духи с ароматом имбирной лилии напомнили ему о том далеком лете, когда он и Фрейя были безумно влюблены друг в друга. Она подошла сзади и прильнула к Люку, обняв его за талию.

– Вот ты где, Люк. Что ты тут делаешь?

– Думаю.

– Думать вредно. И о чем же?

Ее ирония еще больше раззадорила его.

– О тебе и обо мне. О лете 79 го.

– О том самом лете, когда я в тебя безумно влюбилась, а едва наступила осень, как я была отвергнута тобой. – Фрейя рассмеялась. Теперь она уже могла говорить об этом легко, хотя в свое время их короткий роман глубоко ранил ее сердце. – Ты тогда порвал со всеми своими женщинами, каждая из которых думала, что именно ей удастся приручить тебя.

– Ты ни на кого не похожа. И потеряв тебя, я совершил самую большую ошибку в своей жизни.

– Не суди себя слишком строго. Что случилось, то случилось.

– Ты была бы для меня идеальной женой.

– А я не уверена, что ты был бы для меня идеальным мужем. Уж слишком красив и самонадеян ты был тогда, чтобы хранить верность одной единственной женщине.

– Но теперь я совершенно другой, поверь…

– Ерунда, на леопардах никогда не исчезают пятна. Ты как был бабником, так им и остался. И все же, сколько ты выдержал с Клер? Десять лет? Это на девять лет больше, чем я ожидала.

– Посмотри на себя, – произнес Люк, поворачиваясь к ней лицом и с сожалением глядя на нее своими васильковыми глазами. – Счастливый брак с Майлзом. Большой красивый загородный дом. Четверо белокурых чудесных детишек. – Он пробежал взглядом по ее лицу. – С каждым годом ты становишься все краше.

Фрейя вспыхнула.

– О Люк, ради Бога, не надо. Ты хочешь лишь то, что не можешь иметь.

– Ты счастлива с Майлзом?

– Очень. – Она заправила прядь русых волос за ухо.

– Какая жалость… А я безумно хочу тебя…

Фрейя отстранилась от него.

– Твое полуитальянское происхождение еще не дает тебе права разговаривать так с замужней женщиной.

– Но ведь ты мой давний друг. И нет ничего такого, что я не мог бы тебе сказать. – Люк продолжал втягивать дым, хотя сигарета давно уже была выкурена до фильтра.

Фрейя взяла китайскую пепельницу с маленького столика и передала ему.