— Шапки долой, — подал команду главстаршина. Послышался шорох снимаемых головных уборов. Дон сунул шапку под мышку и выступил вперед с открытой книгой в руках.

— Мы вверяем глубинам космоса этого человека, командующего «Иоганом Кеплером» — капитана Кандида, первопроходца в этих нехоженых морях…

Ритуал был невелик, всего страница в книге, но тем не менее, читая ее, Дон понял, что это нечто большее. Кандид командовал одним из самых больших в истории судов, плавающих в просторах космоса на расстоянии не в тысячи, а в миллионы и миллионы миль. Судьба сразила его, но команда и судно продолжают путь. Они выполнят свой долг до собственного конца, как и капитан. И он, Дональд Чейз, доктор медицины из США, стал частью этого, выйдя в космос.

Он не сознавал до конца ни ответственность, которую добровольно взвалил на себя, ни то братство, в которое влился. Он кончил читать и поднял взгляд на людей, которые в свою очередь смотрели на него, как на одного из них. Это был момент, о котором Дон никогда не сможет забыть.

— Надеть головные уборы. Похоронная команда, вперед.

Раздался шум электромоторов, шипение, скольжение металла по смазанному металлу, и внутренний люк пространственного шлюза поднялся вверх. Носильщики двинулись вперед и опустились со своей ношей по лестнице и поместили ее на внешний люк, образующий пол цилиндрической камеры. Когда они появились снова, то несли с собой тщательно сложенное бело-голубое полотнище знамени Земли. Внутренний люк закрыла плита, застучали откачивающие воздух насосы.

— Внешний люк должны открыть вы, капитан, — произнес Курикка и отошел от пульта управления шлюзом.

Дон подошел к пульту и стал ждать, пока зажжется сигнал готовности. Затем прикоснулся к кнопке, которая бесшумно, так как все происходило в вакууме, открыла внешний люк. Центробежные силы, вызванные вращением судна, вынесут тело и унесут его прочь от корабля.

— Все свободны.

Дон, и так уже истощенный предшествующими событиями, повернулся и двинулся прочь, к своей каюте. Но не успел он сделать и дюжины шагов, как услышал за своей спиной топот ног безуспешно нагоняющего его человека.

— Капитан, сэр, могу ли я переговорить с вами?

Это был Спаркс. Руки его были чем-то перемазаны, под глазами виднелись черные круги, следствие переутомления, он, видимо, не спал уже очень продолжительное время.

Спаркс помнил приказ Дона не обсуждать корабельные дела в присутствии пассажиров и молча прошел с Доном в рубку.

— Мы установили передатчик, — произнес он, как только за ними закрылась дверь.

— Превосходно! Давайте посмотрим, сможем ли мы вызвать Марсианский центр.

Из приемника доносился только шелест фона, ставший ниже, как только Марсианский центр стал вещать записанный им текст на частоте корабля. Они снова и снова повторяли, что плановые сеансы не были приняты, и «Кеплер» должен ответить. Спаркс поднял уровень приема, так, чтобы сразу услышать, если Марсианский центр примет их сообщение и записанная на пленку передача сразу прервется.

— Выглядит неказисто, — вставил помощник электрика Голд, — но работает хорошо.

— Просто не хватает мощности, — вставил Спаркс, взглянув на разложенную на столе коллекцию всевозможных блоков. Здесь были блоки от радара и усилитель от стоящего в кают-компании магнитофона высшего класса, и даже детали, снятые с электронной печи. Вся эта куча была оплетена проводами и волноводами, а из нее выходили толстые кабели, ведущие к источнику питания.