|
«Ничего необычного»… В этом шутливом вздохе звучала ужасная сермяжная правда. И если раскинуть мозгами, то сразу становилось ясно, что не только история нашей семейки управляется утомительно скучными законами судьбы, но и вся история человечества. История с большой буквы точно так же повторяется вновь и вновь, что бы о ней ни думали, ни говорили, как бы ни прикидывали ее шансы, ни анализировали, какие бы выводы о ней ни делали, какие бы прогнозы ни строили, что бы ни решали, как бы ни голосовали на выборах, как бы ни взывали к ее памяти – короче говоря, как бы мы ни старались. История повторяется, причем с каждым разом со все более серьезными последствиями, о чем свидетельствует ангельская и подленькая мордашка Мартена Лежоли, висящая на стене стоящего напротив дома и которая, отражая оранжевый свет уличного фонаря, ухмыляется мне сквозь косые струи дождя, словно на сто процентов уверена в своей окончательной победе. Но, но, но, но… стучало мое сердце… Но если все так же и будет повторяться, человечество однажды нарвется на одну, но очень большую, огромную неприятность, и я чувствую, что этот день уже не за горами. Впрочем, как и мой день.
Да, уж близок день, когда я окажусь на тюремных нарах. Внутренний голос подсказывал мне, что на этот раз отвертеться не удастся. В таком случае лучше готовиться к неизбежному заранее.
На следующий день за завтраком никто не решался спросить у меня, о чем я задумался с таким отрешенным видом. Едва пригубив кофе, я вышел из нашей скобяной лавки, не сказав никому на прощанье ни слова. Я прямиком направился в издательство «Тальон», где столкнулся в лифте с Королевой Забо. – Мне казалось, что я вас рассчитала, Малоссен. – Верно, Ваше Величество, и вы совершенно правильно поступили. Я просто решил проконсультироваться с вами. – Ну, в таком случае… Мы прошли в ее кабинет. Я потребовал кофе и присутствия моего приятеля Луссы с Казаманса. – Если я правильно вас поняла, – подвела итог Королева Забо, когда я закончил свою речь, – вы должны в скором времени нарваться на неприятности в виде длительного срока тюремного заключения по обвинению в убийстве вашего будущего шурина, которому весьма недолго суждено ходить в ваших родственниках и который в настоящее время служит инспектором финансового контроля в Счетной палате, верно? – Да, инспектором первого класса. – И, как обычно, бесполезно терять время, убеждая тебя в том, что все это полная ерунда? – спросил Лусса. – В таком случае подскажите нам, что мы можем сделать для вас, мой мальчик. – Помогите мне сформировать подходящую библиотеку, Ваше Величество. Порекомендуйте мне такие книги, которые я мог бы читать и перечитывать даже в условиях пожизненного срока заключения. Да, той ночью мне пришла в голову идея посоветоваться с двумя знакомыми спецами по литературе насчет того, как идеальным образом подобрать себе книги для тюряги. И, надо сказать, они вложили в это дело всю душу. Поначалу Лусса склонялся к литературе, в которой описывались побеги; он посоветовал мне перечитать «Графа Монте-Кристо», «Капрала на булавке», но Королева Забо наложила на это решение отрицательную резолюцию, заявив, что я не из тех, кто роет подземные ходы, особенно с такими ногтями, как у меня, и что лишь одно упоминание о свободном воздухе нагонит на меня ужасную хандру. – Нет, Малоссен, довольствуйтесь тем, что у вас есть, и не пытайтесь расширить свою конуру. Надо научиться выжимать максимум из того, чем обладаешь. Ее мысль, довольно убедительная, заключалась в том, что человеку, которому до конца своих дней предстоит томиться в тюремной камере размером три на два метра, нужно ограничиться литературой о великих узниках. – Великие мистики, например Жан де Лакруа, – вы знаете Жана де Лакруа, Малоссен? «Восхождение на гору Кармель», – вам что-нибудь говорит это название? Ночь чувств и разума, как вам все это? – Или что-нибудь в другом роде, Эрвин Гофман, к примеру, – вмешался в разговор Лусса. |
