Джейк позволил мне чувствовать себя достаточно безопасно, чтобы быть собой, чтобы дать себе волю, чтобы стать свободной от оков чужих ожиданий. Мне было дозволено чувствовать себя сильной. Быть с Джейком – это все равно что включить громкую музыку и понять, что ты танцуешь под нее, не беспокоясь обо всем остальном мире.

С Ноем по-другому. Он прочный. Надежный. Я чувствую уверенность в том, что он не покинет меня. Эта любовь не похожа на взрыв фейерверка – мы не самая зажигательная пара в мире, – но она тоже сильная, только по-другому. Она надежная. Прочная. Настоящая.

Мы даже начали задумываться о том, чтобы обзавестись ребенком. Ну, то есть Ной начал. Мысль о том, чтобы стать матерью, не очень-то естественна для меня. Это звание – «мать» – и все, что оно означает… Это не так-то легко. Что, если я не справлюсь? Не все предназначены для материнства. Я знаю, какой вред можно причинить, если что-то пойдет не так. Смогу ли я стать хорошей матерью? Я в этом не уверена. Честно говоря, мне кажется, что желание Ноя обзавестись ребенком в изрядной степени в ответе за то чувство неуверенности, которое я испытываю в последнее время. Эта тема напоминает мне о моей матери. О ее просчетах. Обо всем, чего я надеюсь избежать.

Ной возвращается к своему лэптопу с довольным видом и демонстрирует мне тарелку с едой, и я убираю телефон из поля зрения камеры. Делаю глоток красного вина и говорю, что его ужин выглядит вкусным. И что я хотела бы разделить этот ужин с ним. Он улыбается мне, и я отгоняю прочь ползущие сомнения, тот голос у меня в голове, который назойливо вопрошает: «Но настоящее ли все это?»

Глава 2

Я лежу в темноте, глядя на сообщение, которое Ной прислал мне ровно четыре минуты назад. Я знаю, чего он хочет; знаю, что ему, должно быть, кажется вечностью то время, в течение которого я набираю, а потом стираю ответ. Набираю, потом стираю. Не так давно я сочла бы это сообщение возбуждающим, сексуальным, медленный жар желания распространялся от пальцев моих ног по всему остальному телу, когда мы переписывались вот так по ночам, пока Ной был в командировках. Но сегодня я просто не могу подобрать слова.

«Он хороший. Ной хороший. У нас все хорошо».

Я мысленно повторяю это снова и снова, заставляя себя нажать кнопку «отправить». Но прежде чем успеваю это сделать, мерзкий внутренний голос снова начинает звучать в моих ушах. В последние месяцы он становится громче и нашептывает мне сомнения, когда я менее всего этого ожидаю.

«Но достаточно ли ты хороша?»

Чего я боюсь? Я знаю, что Ной не отвергнет меня. И все же чувствую, как мое беспокойство подтачивает наши отношения, разъедает наш брак по углам, омрачает по краям. Чем сильнее я впадаю в панику, не зная, что ответить, тем быстрее бьется мое сердце, а потом я снова оказываюсь там.

Поймана. Заперта. В темноте.

Я хватаю воздух ртом.

На прошлой неделе, сразу после того, как Ной снова заговорил о том, чтобы завести ребенка, Айя сказала мне, что в моменты сильного стресса травматические события, которые мы считали проработанными, могут всплыть снова.

«Ты сейчас испытываешь чрезмерный стресс, Джастина? Что-то случилось?»

«Нет», – солгала я. Я не вполне готова была обсуждать это с ней. Я хотела как можно дольше избегать разговоров о своей матери, однако знала, что именно к этому Айя и подводит разговор.

В груди все стягивается в тугой узел, от основания черепа распространяется тупая боль. Я перебрасываю ноги через край постели – мне нужно ощутить под ступнями твердый пол, чтобы вернуться к реальности.