— Да, это мой брат несет ответственность за мое теперешнее состояние, — раздался самодовольный голос Касима из корзины, что располагалась теперь по правую руку от атамана. — Но скажи, знаешь ли ты слепого портного, живущего по соседству?

Главаря разбойников, похоже, очень мало в этот миг интересовали слепые портные. Он продолжал, обращаясь к Али-Бабе:

— Твои последние поступки заставляют усомниться в твоей лояльности. — Он помолчал, и злая улыбка вновь вернулась на его лицо. — Однако все вопросы будут сняты, если мы получим достаточное количество золота.

— Да! — возбужденно воскликнул из корзины Касим. — Я точно знаю, где золото! Сшейте меня, и я обещаю показать вам, где лежит целая уйма золота!

Но очередная угроза Разбойника Номер Один лишь придала дровосеку некой угрюмой решимости. Он не отдаст золото. Если ему суждено вот-вот погибнуть, по крайней мере он умрет не бедняком.

Но решения ничего не стоят, если они не подкреплены поступками. Али-Баба знал, что должен быстро что-то придумать, иначе ему придется созерцать опустевшую яму в полу кухни.

— Вы же видите по этим воротам, — он хлопнул кулаком по сколоченной из обломков створке, — что тот, кто живет за ними, должен быть человеком совсем неимущим.

— Прекрасно, мы это проверим. — Главарь указал на одного из разбойников. — Номер Двадцать Восемь, полезай на забор. Что ты видишь?

Разбойник, которого прежде звали Ахмедом, сделал, как ему было велено, вскарабкавшись на грубо обтесанную изгородь ловко, будто по лестнице. Он некоторое время осматривал двор, прежде чем ответить:

— Ничего не видно, кроме дырявого ведра и одноногой курицы.

— Так скверно? — с удивлением спросил Разбойник Номер Один. — Ни один человек, имеющий хоть какие-нибудь деньги, не стал бы держать в хозяйстве такое. Наверное, Разбойник Номер Тридцать Девять говорит правду.

— Разбойник, говорящий правду? — с благоговейным страхом повторил один из банды, с более темной, чем у остальных, кожей. Он умолк, с задумчивым видом разглядывая Али-Бабу.

— Он у нас новенький, — ответил тот, которого прежде знали как Аладдина. — Надо дать ему время привыкнуть к нашим порядкам.

— Как скажете. — С этими словами темнокожий разбойник отвернулся.

— Постойте! — воскликнул Ахмед с забора. — Тут есть кое-что еще! Теперь я вижу молодую женщину с топором.

— И это все? — спросил главарь после недолгого молчания.

— Ну, — ответил Ахмед, тоже помолчав, — это воистину очень привлекательная женщина.

— Я вам говорю, — возбужденно подал голос Касим, словно боясь, что про него забудут, — он прячет золото!

Но при этих словах решимость Али-Бабы лишь окрепла, решимость, пересилившая даже его родственные чувства.

— А вам не приходило в голову, — сказал тогда дровосек столпившимся вокруг него разбойникам, — что этот человек нарочно посылает вас попусту обыскивать мой дом, чтобы уберечь нечто, спрятанное в его собственном? — Он выразительно посмотрел в сторону куда более красивых и крепких ворот, что украшали границу владений Касима.

Улыбка вернулась на лицо главаря разбойников.

— Это первые слова, в которых я слышу долю истины.

— И еще! — крикнул Ахмед со своего наблюдательного пункта. — Ее топор быстро приближается к моей голове! — Он соскочил с забора на землю, и в тот же миг что-то ударилось об изгородь с громким стуком.