Наконец Марк выбрался на крышу. Она оказалась плоской. Но два люка, через которые можно было проникнуть на лестничные площадки, оказались надежно запертыми изнутри. Марк нашел то место, где крепилась к опорам вентиляционной шахты люлька мойщика окон. Устройство было снабжено электромотором, чтобы люлька могла подниматься и опускаться, пульт управления, по-видимому, находился в самой люльке, поэтому поднять ее повыше не было возможности.

Он посмотрел на крышу соседнего здания — полиции не было видно. И вертолеты улетели. Скорее всего, спецподразделение готовилось к долгой осаде. Снизу доносился обычный для таких случаев шум: отрывистые команды, рев моторов многочисленных автомобилей. Марк скользнул взглядом по стене соседнего дома: гладкая поверхность без выступов, окна небольшие и без подоконников. К тому же, скорее всего, закрыты на шпингалеты, придется стекло разбивать — сделал вывод Марк. Он проверил, как натянуты гибкие металлические тросы, удерживающие люльку. Убедился, что слезть, цепляясь за трос, хоть и трудно, но вполне возможно. Единственное неудобство — это то, что трос, как водится, на совесть смазан. Значит, предстанет Марк перед Кристиной в соответствующем виде, да еще пахнущим нефтепродуктами не первой свежести. Но это все же лучше, чем не предстать перед ней совсем.

Перчаток у него не было, а без них нечего было и думать о благополучном спуске. Холодный, жесткий, скользкий от смазки трос будет выскальзывать из голых рук так быстро, что сдерет с ладоней не только кожу, но и то, что под ней. Придется пожертвовать рукавами куртки. Жалко, конечно, ведь неизвестно, когда ему удастся купить новую. Хорошо еще, что хоть чуть-чуть можно цепляться носками туфель за стену, это, правда немного, но все же замедлит скольжение.

Марк расстегнул куртку, натянул рукава на ладони, вцепился пальцами в трос и осторожно опустил ноги в бездну за краем крыши. Напряжением всех мышц он пытался держаться за трос в одном месте, но сила тяжести неумолимо тянула вниз. Спуск прошел на удивление благополучно, если не считать порванных рукавов куртки, которыми Марк зацепился за острую заусеницу в тугом плетении пучка проволоки, составлявшего трос.

Он осторожно опустился в люльку, перевел дыхание, мысленно оплакивая куртку, и выждал несколько минут, затаившись — а вдруг кто-нибудь засек, как он ползет по стене сверху вниз. Нет, скорее всего его никто не заметил.

Перед ним высилась торцовая стена осажденного здания, ряд слепых, темных окон. Однако возле одного из окон на уровне примерно восемнадцатого этажа была прикреплена большая белая тарелка спутниковой антенны. Если достаточно сильно раскачать люльку, наверное, можно будет дотянуться до этого огромного блюдца, уцепиться за него, а там молить Бога, чтобы выдержали крепежные болты.

Марк попробовал оттолкнуться рукой от стены. Люлька подалась в сторону довольно легко, но, возвращаясь в исходное положение, довольно громко ударилась о стену. И все же попытаться можно. Марк отыскал пульт управления и затаив дыхание включил две кнопки: одну, которая приводила в движение мотор, и вторую, со стрелкой, направленной вверх. Он ожидал, что сейчас мотор взвоет, тросы заскрипят, наматываясь на барабан, металлическая люлька залязгает — и спецназовцы наконец заинтересуются, что там, наверху, происходит. Нет, люлька поплыла вверх почти бесшумно, а звук мотора, размещавшегося на крыше, не долетал вниз, даже Марк его не слышал. Он остановил люльку на уровне восемнадцатого этажа и внимательно проанализировал ситуацию.