Ты-то это знаешь!..
Сергей Николаевич Бибарцев шарил в кармане пиджака. На него было неприятно смотреть, так исказили его лицо то ли боль, то ли злоба, а может, и то и другое вместе.
— У тебя там таблетки? — встревоженно спросил Турецкий, приподнимаясь с дивана.
Вместо ответа Бибарцев-старший выпростал из кармана с клапаном небольшой черный пистолет и начал вставать, сближаясь с Турецким. Но смотрел на сына, ему и рычал, брызгая слюной:
— В свою же миску гадишь?!.. Пристрелю, на хрен!..
Турецкий, благо был рядом, перехватил руку с оружием, попытался сразу взять ее на прием, но Сергей Бибарцев тоже еще не все забыл. Поэтому они, на первый взгляд неуклюже, возились над накрытым столом, роняя бутылки на тарелки и разбивая стопки и стаканы, пока, улучив минуту, Турецкий не крикнул Эдуарду:
— Уйди отсюда!..
Бибарцев-младший не заставил повторять приказ дважды. Дверь хлопнула, будто только и ждала этого.
Теперь Сергей Бибарцев с некоторым даже облегчением позволил Турецкому отнять у себя пистолет.
— Насчет суда я несколько преувеличил, Сергей Николаевич. Обвинения ему не предъявлял, но улики все налицо. Пусть берется за ум, тогда я забуду об этом. И… звони, если что.
Александр Борисович покинул кабинет управляющего, провожаемый любопытными взглядами. Он был почти уверен, что Сергей не позвонит ему. Никогда. А во дворе тщательно осмотрел свой автомобиль, даже капот открыл.
Остаток дня прошел у Александра Борисовича в трудах не на благо какого-либо отдельного человека, а, хотелось верить, на пользу России. Что уже само по себе должно было поднять его жизненный тонус. А если учесть, что часть рабочего времени прошла в общении с приятным молодым человеком Олегом Величко, можно было сделать вывод: не все так плохо.
— Какие новости, Олег? Что-нибудь сообщил злостный нарушитель трудовой дисциплины Майер?
— Он в стране гейш! — мечтательно произнес Величко. — Так что, пока его либидо не истощится, не ждите вестей. Но вообще-то скоро его разоблачат.
— Почему?
— Японцы вслед за нами на церковь «Путь истины» насели. Чем-то она им не понравилась, и скорее всего, тем же, чем и нам.
— Ладно, они тебе как первооткрывателю злодейства все равно памятник не поставят.
— Очень надо! Я лучше эквивалент деньгами возьму.
— Увы, и это тебе не светит, поэтому давай лучше расскажи мне что-нибудь интересное про Лоева Дмитрия. Обещал ведь.
— Александр Борисыч, вы должны оценить мое упорство и усердие!.. — торжественно начал Олег.
— Деньгами не смогу, честно говорю!
— Это я понимаю. Ну вот, Дмитрий Олегович Лоев действительно незаурядная личность, что подтверждает аксиому: природная одаренность плюс хорошее, прямо скажем, элитное образование — и мы имеем двадцатипятилетнего молодого человека, хорошо знающего английский и немецкий языки, достаточно успешно постигающего японский и обучающегося в одном из респектабельных учебных заведений Западной Европы…
Александр Борисович вспомнил себя двадцатипятилетнего. Именно в этом прекрасном возрасте он пришел стажером в Московскую городскую прокуратуру. Он и тогда не очень уверенно владел английским, а теперь уж точно почти все забыл. Он никогда не учился за границей, да и был-то в дальнем зарубежье всего два раза.
— У Димы Лоева есть еще один плюс, Олег: ему повезло с папой.
— Это верно, но если бы он был высокопоставленным дебилом, не смог бы учиться там.
— Не буду с тобой спорить, хотя за деньги и там многое можно сделать. Ну прости, что перебил…
— Дима поучился в Америке, потом, когда его папа благословил на Руси церковь «Путь истины» и научное общество при нем, он, как когда-то князья, внедрил к ним для упрочения дружбы и сотрудничества своего сына в московский филиал. |