— Честно?

— Честно. Почему нет?

— Не знаю. — Она подняла голову, чтобы видеть его лицо. — У многих находятся причины.

— Генри, ты такая смешная, но именно такой ты мне и нравишься.

Она скорчила гримасу:

— Хорошо сказано.

Он громко рассмеялся, отпуская ее:

— Я старался.

Данфорд уже собирался лечь спать, когда в его дверь постучался Йейтс. Слугам было разрешено не стучаться, но Данфорда это всегда коробило, особенно если дело касалось спальни. Поэтому он изменил этот порядок.

— Войдите, — отозвался Данфорд, и появился Йейтс с увесистым пакетом в руках.

— Это пришло из Лондона сегодня утром, мой господин. Я оставил его на столе в вашем кабинете.

— Но я не был сегодня в кабинете, — закончил за него Данфорд. — Спасибо, что занесли. Полагаю, это завещание лорда Стэннеджа. Я очень ждал его.

Йейтс поклонился и вышел.

Лень вставать и искать нож. Данфорд просунул палец под край конверта и сломал печать. Да, как он и ожидал, это было завещание Карлайла. Он пробежал глазами по документу. Сейчас его интересовало, как Карлайл позаботился о своей подопечной. Остальное он прочтет завтра.

«Мисс Генриетта Баррет» попалась ему лишь на третьей странице. Затем, к своему изумлению, он увидел свое имя. От удивления Данфорд открыл рот. Он становился опекуном Генри. Генри была под его опекой. Это означало, что он… Боже правый, это означало, что он — один из тех, кто воспользовался своим положением опекуна. В свете ходили сплетни о развратных опекунах, которые либо совращали своих подопечных, либо продавали тем, кто заплатит больше. Он стыдился своего поведения сегодня утром, но сейчас оно казалось ему просто ужасным.

— О Боже, — прошептал он. — О Боже! Но почему она не сказала ему?

— Генри! — вскричал Данфорд вне себя от гнева. Он вскочил и схватил свой халат. — Генри!

Почему она ему не сказала?

Когда он выбежал в коридор, Генри уже стояла у своих дверей в выцветшей ночной рубашке.

— Данфорд! — встревожено спросила она, — что случилось?

Вот это, — он чуть было не ткнул бумаги ей в лицо, — вот это!

— Что? Что это? Данфорд, я не могу понять, что это за бумага.

— Это завещание Карлайла, мисс Баррет, — выпалил он. — Завещание, в котором я назначаюсь твоим опекуном.

Генри недоумевала:

— Ну и что?

— Это означает, что ты находишься под моей опекой.

Генри уставилась на него.

— Я знаю, — спокойно сказала она, — обычное дело.

— Почему же ты не сказала мне?

— О чем не сказала? — Генри огляделась по сторонам. — Послушай, Данфорд, может, не стоит продолжать этот разговор посреди холла?

Он ворвался в ее комнату. Она поторопилась за ним, хотя и не была вполне уверена, что ей прилично оставаться наедине с мужчиной в спальне. Но иначе он поднял бы крик в холле, а этого она допустить не могла.

Он решительно закрыл дверь и повернулся к ней.

— Почему, — начал он, едва сдерживая свой гнев, — ты не сказала мне, что я — твой опекун?

— Я думала, ты знаешь.

— Ты думала, я знаю?

— Неужели ты не знал?

Он в недоумении смотрел на нее. Она была права. Почему он не знал?

— Ты должна была сказать мне, — прошептал он.