Наше дело, наша служба, Конгломерат. Стоит ли оно того, чтобы бесконечно лгать друг другу, шпионить за своими приятелями?

Чтобы всех и каждого подозревать в предательстве, чтобы самому в какой-то мере становится предателем?

Вот у Управляющего, наверное, нет ни друзей, ни любви. У Иштвана, наверное, тоже. Да и не нужны они им. Они старые прожженные циники. Магистры черных интриг.

А я? Может, пора отказаться от вредных и опасных предрассудков? Задушить в себе, как выразился Управляющий, этот непоследовательный идеализм? Ну, уж нет, не дождетесь. Хоть что-нибудь оставлю себе от того, прежнего Дениса Яблокова.

— Эй, чего ты там бормочешь? — радостно осведомился Вольдемар. — Ты-то надеюсь, с нами?

— В смысле? — мучаясь в раздумьях, я прослушал его.

— Алло, — Вольдемар помахал рукой. — Алло, Земля! Новый год на носу. Ребята собираются у меня на даче. Камин, выпивка, фейерверки, сауна… Все дела! Ты с нами, конечно?

— Я-то? — я усмехнулся, чокнулся с ним рюмкой. — Конечно с вами!

9. В узком кругу

«Лексус» Вольдемара свернул с шоссе на проселок, с обеих сторон окруженный посеребренным инеем лесом.

Я сидел рядом со Стасом в его «Мерседесе». На заднем сидении Влад спорил с Троллем, которого нам удалось утащить с собой, о перспективах социальных сетей в интернете. Тролль утверждал, что за ними будущее, Влад убеждал его, что перспектива отыскать в интернете свою бывшую одноклассницу, изрядно постаревшую и подурневшую, и сделать с ней то, что так хотелось сделать на выпускном, кажется ему малопривлекательной, и вообще интернет — интеллектуальная помойка.

Повернув вслед за «лексусом» мы поехали по скрипучему гравию, среди отливающих синим сугробов. За нами тащились еще две машины с ребятами. Другие обещали подтянуться ближе к вечеру. Вольдемар затеял собрать у себя на новогоднее торжество чуть не половину наших штатных сотрудников.

Дорога была хорошо расчищена, на въезде в поселок ярко горели окна сторожки у шлагбаума. Свет горел и во многих особняках в самом поселке. Дома тут были добротные, многоэтажные коттеджи, со всеми удобствами, и до Москвы рукой подать. Многие, видимо, решили отметить праздники здесь, поближе к природе.

Особняк Вольдемара, не особняк даже, а небольшой готический замок из красного кирпича, притаился среди разлапистых темных елей. По двору расхаживали черные немецкие овчарки. На землях, раскинувшихся окрест, можно было устроить целые плантации клубники или выставить ряды парников, но Вольдемар был чужд традициям подмосковного садоводства. Вокруг, опоясанный высоким кирпичным забором, был кусок толком не расчищенного дикого леса. Данью цивилизации за зарослями проглядывала заснеженная площадка теннисного корта.

Особняк поражал и своими внутренними размерами. С непривычки в нем очень легко можно было заблудиться.

Наша компания разместилась в большом зале возле камина, на диванах, застеленных мягкими шкурами. Было жарко, потрескивали поленья, на широких окнах лежали морозные узоры.

Потекла неспешная беседа старых приятелей и сослуживцев, бокалы со звоном встречались, и тут же расставались, спеша наполнить нас приятным согревающим теплом.

Что-то около часа мы провели за разговором, когда с улицы послышался шум машин.

— А вот и девочки! — радостно провозгласил Вольдемар, отправляясь ко входу.

Распахнулись двери.

— Еле нашли вас! — раздался веселый женский голос. — Вовка, запутал нас совсем. Нет бы, встретить. Пришлось твой след энергетический ловить, ха-ха-ха!

— А вы способности, способности развивайте! — дурным голосом орал в ответ Вольдемар.