Я подумала:

Попроси помочь, позови туда охранников, и пусть ее уберут с глаз долой.

Скорее я ощутила, чем услышала его мысль: звать на помощь в борьбе с другими вампирами – это может создать впечатление, что он слаб. И мысленно ответила:

Использование трудовых ресурсов – не слабость, а хорошая практика менеджмента .

Тогда я почувствовала, как он потянулся к волкам наверху. Скоро мужчин наберется столько, что отбиваться она уже не сможет. А вот что они с ней сделают, когда успокоят – это другой вопрос.

Тут мне в голову стукнула очень неприятная мысль. Я повернулась к Клодии:

– С крысолюдами наверху можешь связаться ментально?

Она вытащила из кармана сотовый телефон:

– По мобильнику – подойдет?

– Подвластный зверь у Менг Дье – волк. Я бы хотела, чтобы на представлении уродов оказалось несколько крысолюдов.

Клодия не стала задавать вопросов, просто позвонила. Приятно.

– А что случилось, что Жан‑Клоду нужна такая помощь? – спросил Огги.

– Она – вампир из линии Белль. Хочешь ее?

Он рассмеялся:

– Такую дикую – нет, спасибо.

– Огги не нужна была бы помощь, чтобы укротить кого‑нибудь из своих вампиров, – сказал Пирс.

– Жан‑Клод мог бы ее укротить, но она выбрала место, где полно зрителей. Совершать убийство на глазах у гражданских – это ни‑ни!

– А когда они окажутся за сценой, он ее убьет? – спросил Хэвен.

Я вздохнула:

– Наверное, нет.

– Слабость, – заключил Пирс.

Огги снова потрепал их обоих по спине, и снова у них глаза стали напряженными.

– Ну‑ну, мальчики. Некоторые мастера убили бы Банни за проявленное неуважение. Каждый управляет своей территорией чуть по‑своему.

Он был приветлив, обаятелен, но ощущался некоторый намек на твердость.

– А что думаешь ты, Огги? – спросила я, ответа, в общем, не ожидая, но все же он был дан:

– Что Жан‑Клод иногда слишком сентиментален себе же во вред.

Я улыбнулась, но сама знала, что глаза у меня остались холодными.

– Ты знаешь, «сентиментален» – таким словом я бы не стала его характеризовать.

– Значит, он переменился.

– Все меняемся, – сказала я.

Огги кивнул, и его улыбка чуть увяла.

– Испытай их, Анита. Попробуй свои новые игрушки.

Я покачала головой:

– Ты не мог бы не касаться их, когда я это буду делать? Мне бы очень не хотелось твою связь с ними принять за их силу.

Он слегка поклонился и шагнул назад. Даже отошел и сел на диван – Октавий рядом с ним. Я отошла от своих людей, подавляя сильное желание оглянуться на одного нашего охранника. Нашими местными львами управлял Джозеф, и сейчас он стоял в углу, одетый телохранителем. Он был готов прийти на помощь, но мы оба знали, что главная его задача – проверить этих новых львов‑оборотней. Я готова была ручаться, что ему они нравятся еще меньше, чем мне.

Я обратилась к этим самым львам:

– А вы как – хотите этого обмена?

Это удивило обоих, хотя Хэвен быстрее справился с удивлением. Улыбнулся:

– Меня устраивает, если получится.

Но лицо его было чуть холоднее, чем надо, будто улыбка стекала по нему вниз. Если я найду правильный вопрос, я, наверное, смогу увидеть за улыбкой, за модной внешностью настоящего Хэвена.

Пирс оглянулся на Огги, и я сказала то же, что говорила близнецам:

– Не на мастера смотри, смотри на меня и отвечай честно. Ты хочешь переехать в Сент‑Луис?

Он снова стал оборачиваться к дивану, я коснулась его плеча.