— Итак, для начала нуль.

— Не совсем. В «Интерполе» считают, что имеется деятель, которому есть что поведать об «агентстве убийств». Он, по мнению «Интерпола», прибегает к их услугам.

— Кто же он?

— Карл Баннерман. Главный распорядитель «Синего неба».

— Есть и у меня в списке, — отозвался Питер. — Теперь номером первым.

— И еще, дружище. Потребуется морская пехота, вспомни мой телефон. Возьму денек отгула, коли понадобится расширенное толкование закона.

— Спасибо, Грэг.

— И все‑таки ты ненормальный, — закончил Максвил. — Но я тебя все равно люблю.

План очень даже хорош, уговаривал себя Пптер, начиная превращение в пепельного блондина. Питер Стайлз исчезнет, потайные ходы врага отправится разведывать Пол Смит. Первая помеха — соглядатай, подпирающий фонарный столб напротив. Проскользнуть мимо — и Стайлз — репортер испарится. Вот только надо для упрощения маневра дождаться темноты.

Приготовления его были просты, но продуманны. Наденет темно — синий шерстяной костюм, черную водолазку. Прихватит еще костюм, башмаки и синие джинсы, голубую простую рубашку и кожаную куртку, на случай, если придется изображать рабочего. И свой пистолет 38–го калибра. На оружие разрешение у него есть. Портативный магнитофон — в карман куртки. Вещи сюда, в черный чемоданчик, лежащий пока на кровати раскрытым, на случай, если вдруг в последнюю минуту надумаешь положить что еще.

Несколько раз Питер наведывался в ванную, проверить, как высветляются волосы. Удивительно, до чего сразу меняется внешность. Когда стали густеть вечерние тени, он поджарил гренок с сыром и сварил кофе. Потом разделся: надо принять душ. Присев на край кровати, отцепил устройство, которое пристегивал на правую ногу — алюминиевый протез. Когда‑то процедура казалась ему унизительной. За долгие годы он приучился вообще не думать о протезе. Пользовался машинально.

Горячие струи нещадно, долго хлестали тело; чуть отпустили гнев и напряжение. Наконец, Питер вылез из‑под душа и яростно растерся махровым полотенцем. Взглянул в зеркало: волосы высветлились великолепно.

Допрыгав до двери, Питер вмиг замер, схватившись за дверной косяк: в спальне стояли трое. Натянутые на голову чулки превращали лица в гротескные маски. Один рылся в чемодане, и Питер увидел, что пистолет и магнитофон уже вытащили. Двое повернулись к нему — безликие.

— Красавчик на загляденье! — бросил один.

— Немудрено, что Максвил так его любит, — прибавил другой.

Питер похолодел. Он стоял перед ними голый и беспомощный. Ну и растяпа он! Чертов дилетант! Ему и в голову не пришло, что его телефон прослушивается, но шуточка насчет Максвила не позволяла в том усомниться. Его план, весь, целиком, стал известен. С ним покончат и в другом смысле. Джорджа повесили. А его? Стоявший у чемодана сунул пистолет Питера в карман, магнитофон грохнул об пол и раздавил ногой, потом обратил к Питеру бежевое лицо.

— Да, приятель, умником большим тебя не назовешь. — Говорил он с легким акцентом, но Питер не смог разобрать, с каким. Исполнителей «агентство» вызывает издалека, вспомнилось Питеру. — Придется поучить тебя, чтоб ты запомнил раз и навсегда. В детские игрушки с профессионалами не играют. Предупреждали же, кажется, — отвяжитесь. Не послушались, сами виноваты — и тебе придется худо, и твоим подружкам, а уж Уилсону, бедолаге, и совсем не повезло.