Старик отвернулся, губы у него шевелились.

— Я мало чем могу заплатить за информацию, — продолжал Питер. — Но вы юрист. Вам известно, какова степень вашей ответственности в убийстве Джорджа Уилсона, изнасиловании и похищении Эллен Уилсон, похищении Корал Стронг и покушении на Мэри Льюис.

— Кристиан! — прошептала старуха. — О чем он?

— Придется вам, Элсворт, рискнуть, не зная, какие у меня есть доказательства. Но не сомневайтесь, у меня будут все. Есть только одно средство добиться снисхождения закона. Пока не поздно, скажите, где искать этих женщин.

Старик повернулся и, ослабев, оперся на спинку кресла.

— Бред сумасшедшего! — задыхаясь, выговорил он. — Мне абсолютно ничего не известно об убийстве, насилиях, похищениях!

— Ох, как вам хотелось бы ничего не знать и не ведать! Вас 'выбрали судьей в деле Клингера, потому что вы у них марионетка! Риск затягивать слушание был невелик: может, вы даже предоставляли отсрочки на законном основании — прокурор не протестовал. Но вы узнали, почему он на все соглашается, и начали осознавать, что увязли. И глубоко. А как только узнали, они уже смогли прижать вас с двух сторон. Вам известно, и что случилось с Элли Уилсон, и почему. А сегодня утром, прочитав газеты, вы поняли, что попали в соучастники убийства. Откроете, где держат Элли и Корал, у вас еще есть надежда выжить — не в качестве судьи, конечно. Последний шанс для вас, Элсворт. Единственный.

— Кристиан, неужели тут есть хоть капля правды? — спросила его жена. С ним она прожила всю жизнь — с первого взгляда ясно. И спраш «вать не нужно.

— Элизабет! — тихо и отчаянно вскрикнул судья. Взглянул на Питера. В темных глазах стояли слезы. — Сначала все казалось таким невинным. Мне было велено вести суд над Клингером, подыгрывая защите. Фактически ничего незаконного. Лучший исход — Клингеру выносят оправдательный приговор. Худший — у защиты должны быть основания для апелляции, и я даю на нее разрешение. Но потом вдруг странно изменилось поведение Стронга. Он стал вести дело совести не так, как положено добросовестному прокурору. Я догадался, что и на него жмут. Не знал только как. Я предупредил Баннермана, что возникнут подозрения, так нельзя продолжать. Надо соблюдать внешние приличия. И вот тут‑то он раскрыл мне, как они обуздывают Стронга, и меня будто громом поразило — я соучастник.

— Где держат Элли? — спросил Питер. — И куда увезли Корал?

— Ты должен им сказать, Кристиан, — приказала старуха. — Если для нас с тобой есть хоть какая‑то надежда, надо сказать.

Судья облизнул посиневшие губы.

— На Ист — сайде есть дом, который принадлежит Бракстону Клауду. Необитаемый. В нем уже давно не живут.

— Там и заперли Элли?

— Наверняка не знаю. Но знаю, что домом пользуются для различных целей. Похоже…

— Адрес?

— Сейчас принесу. Он у меня в кабинете.

Он двинулся к двери, которую сторожил Джейк, приостановился, погладив жену по щеке дрожащей рукой.

— Кристиан! — прошептала та.

— Помоги судье разыскать что требуется, — кивнул Питер Джейку.

Джейк прошел за судьей. Миссис Элсворт вцепилась в куртку Питера.

— Вы же, мистер Стайлз, не гангстер, не преступник. Скажите мне правду, для Кристиана сейчас очень плохо?

— Он позволил сделать из себя винтик в машине преступлений.