– Мне тоже. – Запрокинув голову, Симна изучал треугольное отверстие, которое находилось в верхней части сооружения.

Хункапа Аюб навалился всем весом на переднюю часть монолита – тот не двинулся и даже не дрогнул. Кто бы его здесь ни воздвиг, стоял он на земле крепко.

– Для чего? Эхомба поразмыслил.

– Да для чего угодно, Хункапа. Может, это некие религиозные символы. Или древние пограничные знаки, показывающие, где заканчивалось старое королевство Хамакассар. Или просто часть какого‑нибудь затейливого произведения искусства.

– Типично человеческая работа. Трата времени. – Алита искал на берегу ручья съедобных пресноводных моллюсков.

– Надо спросить у кого‑нибудь из местных. Они должны знать. – Обтерев руки о юбку, Эхомба направился к дороге.

– Ага, спросить‑то надо, – согласился Симна, – если бы кого‑то удалось удержать на месте достаточно долго. При виде нас они не убегают, но я еще не видел ни одного человека, кто не поспешил бы спрятаться, если ему показалось, что мы приближаемся. – Состроив гримасу, северянин указал на двух непомерно крупных спутников. – Пусть кот и лохматый зверь спрячутся в поле, и тогда мы с тобой сможем подойти к дому, чтобы обитатели не захлопнули дверь у нас перед носом.

Вернувшись на дорогу, путешественники продолжили путь на север. Чем ближе они подходили к реке, тем чаще им встречались жители Хамакассара. Последние быстро уступали необычной четверке путь, впрочем, всегда вежливо.

– Нет нужды будоражить местных жителей. – Посох Эхомбы поднимал маленькое облачко пыли каждый раз, когда опускался на дорогу. – Я уверен, что мы узнаем о назначении монолитов, познакомившись с кем‑нибудь в городе. – И он устремился вперед, шагая гораздо быстрее обычного.

– Эй, братец, я рад, что у тебя хорошее настроение, но не забывай, что не у всех такие длинные ноги.

– Извини. – Эхомба заставил себя идти медленнее. – Я не думал, что иду слишком быстро.

– Идешь? Да ты чуть ли не бежишь с тех самых пор, как мы спустились с холмов. – Симна ткнул большим пальцем через плечо. – У зверя ноги еще подлиннее твоих, у кота их вообще четыре, и мне за вами не угнаться.

– Это потому, что мы уже так близко. – В голосе пастуха слышалось несвойственное ему возбуждение.

– Близко к чему? – Тон северянина был отнюдь не таким радостным. – К кораблю, который, если еще повезет, перевезет нас через Семордрию, где потом нам сперва предстоит отыскать Эль‑Ларимар? – Он издал грубый звук, сопроводив его не менее грубым жестом.

– Принимая во внимание, как много мы уже прошли и какие трудности преодолели, я полагаю, ты мог бы проявить некоторый оптимизм.

– Я реалист, Этиоль. – Симна наподдал ногой камушек, валявшийся на пути, и тот укатился в водосточную канаву, которая шла параллельно дороге.

– Реализм и оптимизм – не всегда взаимоисключающие понятия, мой друг.

– Ага, это все равно что сказать: красивая дочка и ее подозрительный отец всегда прекрасно ладят. – Он поглядел на встречную повозку, доверху груженную пастернаком и морковью. Одномастные токсондоны, тянувшие ее, не обратили внимания на путешественников, однако двое мужчин, сидевших на козлах, не отрывали глаз от Эхомбы и его спутников.

Монолиты на пути больше не встречались; очевидно, они образовывали только одну линию, которую четверка пересекла у окраины города.