На ней были облегающие, как вторая кожа, блестящие зеленые сапожки, доходившие до колен. В сапожки были заправлены столь же облегающие брючки красного — нет, синего! — нет, все-таки красного цвета. Ева прищурилась. Брюки меняли цвет всякий раз, как Мэвис виляла бедрами, то есть постоянно. Блестящая зеленая блуза свободного покроя, расшитая по подолу разноцветным бисером, доходила ей до бедер.

Волосы у нее в этот вечер были рыжие и, к облегчению Евы, цвета не меняли, даже когда она пританцовывала на месте. Только самые кончики, свисавшие ниже спины, отсвечивали зеленым, словно их окунули в краску.

Мужчины не сводили с Мэвис глаз. Рорк следил за ней с ласковой, слегка недоуменной улыбкой, а на лице у Леонардо было написано открытое обожание.

Заметив Еву, Рорк подмигнул ей.

Ева решила им не мешать, подошла к столику с винными бутылками и налила себе выпить. Потом она пересекла внутренний дворик и устроилась на подлокотнике кресла, в котором сидел Рорк.

— Даллас! — Мэвис раскинула руки, каким-то чудом умудрившись не пролить ни капли лимонада. — Ты только что пришла?

— Только что, — подтвердила Ева.

— Я думала, мы тебя не застанем. Но мы решили заглянуть на минутку — я просто хотела поцеловать Соммерсета.

— Прекрати, а то меня сейчас стошнит!

Мэвис только рассмеялась.

— А потом, сразу следом за нами, пришел Рорк, и мы решили немного задержаться. Сейчас подадут закуски. — В ее зеленых глазах заплясали веселые огоньки.

— Да, я уже слышала. — Ева наклонилась через плечо Рорка. — Как дела? — спросила она у Леонардо.

Леонардо, великан с золотисто-бронзовой кожей и темными глазами, красоту которых подчеркивал загибающийся кверху ряд серебряных заклепок в каждом наружном уголке, ослепительно улыбнулся.

— Лучше не бывает!

На нем тоже были сапоги — бледно-голубые, до середины икры, — и в них были заправлены пузырящиеся сапфировые шальвары, напомнившие Еве некогда виденные иллюстрации… кажется, Аравии.

— А вот и еда! — Мэвис сделала стремительный бросок к Соммерсету. Он как раз вкатил на террасу двухэтажный столик на колесиках, уставленный экзотического вида закусками и сладостями. — Соммерсет, если бы не Леонардо, я бы вас похитила и сделала своим сексуальным рабом!

Он улыбнулся во все тридцать два зуба. Опасаясь ночных кошмаров, Ева отвернулась и уставилась в бокал с вином.

— Кажется, у меня тут есть несколько ваших любимых блюд. Вы же сейчас едите за двоих.

— За четверых! Я превратилась в хрюшку. Пять минут — и я опять есть хочу. Ой, это такая штучка из лососины с начинкой? Это просто супер! — Она сунула канапе с муссом из лососины в рот. — Ой, до чего же я люблю поесть!

— Ты лучше присядь, Сахарок. — Леонардо подошел к ней и размял ее плечи. — Я положу тебе еды на тарелку.

— Мой пушистый медвежонок! — заворковала Мэвис. — Знаете, он меня просто избаловал. А уж теперь, с этим животом, ну это просто супер! Ты должна поглядеть!

Не успела Мэвис схватиться за подол своей блузы, как Ева вся съежилась и поморщилась.

— О, Мэвис, я не… ну ладно.

Живот предстал взорам во всей своей красе, подчеркнутой тремя соединенными друг с другом колечками на пупке.

— Теперь смотри сюда. — Продолжая придерживать блузу, Мэвис повернулась боком. — Видишь? Выпирает! Знаю, я и раньше говорила, что выпирает. Стоило мне узнать, что я залетела, как уже через пять секунд мне показалось, что выпирает. Но теперь-то уж точно выпирает! Ну совершенно!

Ева склонила голову набок и вытянула губы трубочкой.