– Да, обнаружились!.. Только что… Не дозвонился, СМС сбросил… Да хз почему! Я все время на связи был!.. Приземляются в Краматорск… Нужно предупредить… Уже еду… Дайте местный контакт… Пишу… Там будет, если что, силовая поддержка, или же как всегда? … Понял, молчу! … И на этом спасибо… Так точно, сразу же доложу!.. Есть!

Ричер перезвонил дежурному по аэродрому и дал отбой. Быстро привычно защелкнул в держатели черные армейские номера с буквами Генерального штаба. Переложил в карман форменного кителя офицерское удостоверение и спецпропуск. Проверил оружие. Ночное прохождение блокпостов в зоне АТО – тот еще квест….

Сел за руль, завелся. Прикинул маршрут. От Чугуева до Краматорска километров сто шестьдесят по трассе. Дорога знакомая. С тех пор, как он воевал в тех местах, мало что изменилось…

Выезжая на трассу, он попытался набрать Шульгу, но телефон не отвечал. Засада? Деза? Возможно… Ричер через планшет закинул номер в спецчат технической службы, минут через пять пришел ответ. Сигму (а у Шульги была Сигма) действительно включили под Краматорском, отправили всего одно сообщение – это самое, и потом сразу выключили. Стало быть передачу вели, заходя на посадку. А что там у них дальше произошло – часа через два узнаем …

Вспоминая текст СМС и радуясь, что Овощ таки доставлен, Ричер больше думал о том, что там с ранеными. «Тяжелый» – это ведь может означать что угодно.

Краматорск, городская больница № 3. Суббота 29 июля 00:00

Круглые часы на обшарпанной стене больничного коридора тихо щелкнули стрелками и перешли на новые сутки. Типовая провинциальная больница – линолеум, водоэмульсионная краска, допотопный запах лизола. И, как обычно в таких местах, полный бардак. Правда, раненых приняли четко, без разговоров…

Ласка сидела на откидном кресле напротив манипуляционного кабинета, где обрабатывали рану Шаману, зажатая между сопровождающими. Где то этажом выше в глубине больничного лабиринта располагалась реанимация, куда медгруппа «Скорой помощи» закатила бегом Еврея.

Бойцы в касках и брониках, с зажатыми меж колен автоматами, маялись ожиданием. Ласка перебирала в голове варианты. Они выскочили с аэродрома ещё до того, как в самолете обнаружили Овоща и оружие. Сопровождающие ведут себя расслабленно, стало быть, пока еще ни о чем не знают. Для тех кто в армии служил – ничего удивительного. Спешка, нетипичная ситуация. Все мечутся, отдают противоречивые команды по разным уровням подчиненности. При этом каждый полагается на другого. Но до бесконечности продолжаться это не будет. Как только разберутся с Шульгой, вспомнят о тех, кто уехал в скорой. После чего и глазом не успеешь моргнуть, как сопровождающие превратятся в конвоиров.

Давно бы ушла, но у нее на попечении двое раненых. Эх мужчины, слабый пол на войне…

Парень, сидящий слева, по достоинству оценив ее внешность, старался с армейской «осторожностью» навести мосты.

– Ты как в самолете оказалась?

– Та я беженка. С Крыма. Как все началось, дядя в Ростов забрал. Давно хотела вернуться, да родственнички мой паспорт сожгли. Их на видео сняли для какого то канала, денег за это дали … Вот с летчиками познакомилась случайно, они сказали, что вывезут. А тут такие дела!

Излишне сочувственное выражение на лице спецназовца говорило, что он не особо и поверил наспех придуманной истории. Но Ласку это особо не смущало. Мужики – они все одинаковые. Тут главное интонации. Нести можно любую пургу, но говорить при этом с испуганным придыханием. И, вроде как машинально, от волнения и жары, на кителе молнию расстегнуть, чтобы он косился в прореху и пытался разглядеть грудь. Вечно озабоченные вояки на девушку в форме ведутся с гарантией.