– Этот дешевый спектакль никого не разжалобит. Собираешься убеждать меня, будто я сама вырыла себе яму? Могилу, если быть точной. Что я шантажистка и неудачница?

– Я говорю о своих ошибках, Лера. Принцип бумеранга сработал, все вернулось: я предал Магдану, Оксана предала меня. Все правильно. И просить мне у Бога нечего – нет у меня такого права. Но если погибнете вы с Магдой – вот это уже будет несправедливо.

Она нахмурилась и хотела ответить что-то, но он попросил:

– Не нужно, Лера, не перебивай. Выслушай меня. Моя главная вина не в том, что я не дал тебе денег. Не в том, что был легкомысленным идиотом, сломал жизнь Магданы, распоряжался ею в угоду сиюминутных амбиций. Даже не в том, что бросил тебя на попечение тетки. Все куда хуже. Я прожил жизнь трусом и лжецом. Отгораживался от своих поступков, искал удобных объяснений, думал о своем комфорте, о том, как выгляжу в глазах других. Ты сказала, я прожил жалкую жизнь, и была права. Но это не означает, что и смерть моя должна быть жалкой.

Говоря это, он сделал шаг, потом еще один.

– Это не означает, что и смерть моя должна быть жалкой. Я понял: ты не можешь уйти спокойно, пока твои обидчики не наказаны. Прошу тебя, давай выведем Магду с линии огня. Если она в чем и повинна, так только в том, что плохо водит машину.

– Замолчи. Прекрати.

– Я уверен, ты и сама все понимаешь. Это касается только нас с тобой.

– Не заговаривай мне зубы.

Отец приблизился к Лере вплотную.

– Ты не знаешь, как быть дальше. Думала, надо проучить…

– Все я знаю! Ты и маленькая дрянь должны получить по заслугам.

– Девочка моя, ты ошибаешься. Злость разрушительна, а карать может только Бог. И он наказывает, уверяю тебя.

– Ты трясешься за свою жизнь, вот и несешь эту пафосную чушь.

Он негромко засмеялся.

– От моей жизни остались одни руины – за что мне держаться? Я не боюсь смерти, как боялась ее ты. Я лишь хочу найти выход из тупика, в который сам себя загнал. Хочу, чтобы ты простила меня.

Отец привлек Леру к себе. Она дернулась, словно ее ударило током, но не сопротивлялась. Возможно, от неожиданности. Отец обнял ее, и она не отстранилась.

Нож выпал из ее руки.

Лера устала блуждать по черному коридору, устала бояться темных стражей у входа в Вечность и выходцев с той стороны, которых называла посланниками-призраками. Она хотела остаться, потому что всегда считала: Вечность – это пустота, бесконечное, пронзительное, мертвенное Ничто, которым все заканчивается.

Но со временем, не смея признаться себе в этом, стала догадываться, что Вечность – это не конец. Это начало. Прощение, покой и мудрость. Только для нее Она теперь недоступна.

– Я лишь хочу найти выход из тупика, в который сам себя загнал. Хочу, чтобы ты простила меня.

Лера подумала, что тоже оказалась в такой же западне.

– А я хочу уйти, – против воли призналась она. – Но не могу. Уже не получается.

Отец легонько отстранил ее от себя, погладил по щеке, посмотрел в глаза. Ледяной ветер закручивался в крутые спирали – все быстрее, быстрее…

– Сделай то, что должна, дочь. И я тоже сделаю то, что должен. Нам обоим больше нельзя ошибиться.

Отец поцеловал ее в висок, и она качнулась к нему навстречу. Но он, вместо того чтобы снова обнять Леру, привлечь к себе, вдруг изо всех сил оттолкнул ее в сторону, а сам бросился к черной пропасти.

Не понимая, что происходит, она вскрикнула и упала, беспомощно глядя, как он, преодолевая вихревые потоки, движется к бездне.