|
Шесть или семь фургонов встали на попа, перевернулись, сбившись в единую кучу. А из тоннеля, как выпущенные из пушки ядра, мчались еще четыре пятнистых чудовища. «Вот дьявол! Бесплатная реклама была бы для „Петмола“!… И неужели этот проклятый Дед ничего не может сделать? А еще колдун называется!» — ворчал президент, перезаряжая ружье. Ножи давно закончились, да и не планировал он вести в Зеленой боевые действия. Непосредственной опасности для себя Коваль не видел, но ущерб имуществу был нанесен огромный. Упала с разбитой головой одна из колдуний, затем рядом с ней охнул и осел гвардеец. В глазу у него торчала стрела. Рубенс замешкался, перезаряжая револьвер. Кто?то из солдат потянул губернатора в сторону, но не успел вывести из опасного места. Ревущий симменталец поддел рогами днище фургона и, тряся головой, толкал его перед собой. Оглобли уперлись в землю, а тяжелый каркас перевернулся прямо на платформу, накрыв губернатора. На рельсах творилось что?то невообразимое. Визжали полураздавленные лесняки, исходила пеной кобыла: у нее были сломаны обе передние ноги, и кости торчали наружу. Быки без седоков, не в силах успокоиться, скакали на обломках повозок, превращая в щепу уцелевшие борта и днища. Карапуз орал из?под бетонного козырька, чтобы ему скинули еще патронов, но никто не знал, куда подевался мешок с пулеметными лентами. Артур поймал еще две выпущенные кем?то стрелы и только теперь разобрал невнятное квохтанье Озерника. — Нельзя убивать!.. — повторял Савва. — Не стреляйте, не гневите Зеленую! Колдун даже высунулся из своей ниши, но его мигом загнал назад заскучавший бык. Голштинец лишился обоих седоков, столкнул на железнодорожные пути растерзанную лошадь и как раз искал, с кем бы схлестнуться. Из боков его ручьями текла кровь, бык качался и не стал добрее. «Вот и не стреляй! — злорадно подумал Коваль. — Этому бизону теперь будешь объяснять про перемирие. Поглядим, как ты оттуда выберешься…» Артур уже понял, что с командой, отправленной на заготовку бревен, что?то произошло. Все четверо так и не вернулись. Президенту было немножко стыдно, но в данный момент его больше заботила не судьба гвардейцев, а сохранность лекарства. Ведь можно было не мелочиться и взять с собой втрое больше людей, Озерники всё равно не сумели обеспечить безопасность! Коваль успел выстрелить еще четырежды, потом «ремингтон» превратился в бесполезный кусок железа. С противоположной стороны станции ему нестройно ответили обрезы чингисов. Очередная атака дикарей захлебнулась, в живых оставалось человек шесть, и у них кончились метательные принадлежности. Потерявшие управление быки в слепой ярости лупили рогами опрокинутые фургоны. Два тяжело раненных колосса катались по шпалам, окончательно раскидывая штабеля ящиков. — Патроны! — голосил скорчившийся в луже Карапуз. — Мать вашу, скиньте мне патроны! Ларек под Артуром зашатался. Израненный бык воткнул рога в дряхлые жалюзи, закрывавшие окно, попытался вытащить их назад и застрял. Он принялся отступать и потащил за собой к краю платформы всю конструкцию. Чингисы на противоположной стороне зала не отваживались стрелять, рискуя зацепить президента. В тот миг, когда Артур уже решился спрыгнуть, на перрон взгромоздился еще один бык. Этот был помельче, помоложе и, возможно, поумнее собратьев, бестолково носящихся взад?вперед по мокрым шпалам. Он сразу выбрал себе занятие по душе, разогнался и протаранил киоск, на котором стоял человек. Теперь уже две потные туши ворочались внизу; проржавевшие уголки киоска начали поддаваться натиску, крыша треснула. |
