Да, в глазах гитлеровского офицерья жизнь Веры ничего не стоила. Они применили к ней необычайную жестокость с целью устрашающего действия. Назавтра они готовились прорвать оборону Красной Армии на Паре. А в подмосковном тылу у них было тревожно. Более сорока партизанских отрядов, насчитывавших около 1800 коммунистов и комсомольцев, действовали в семнадцати полностью оккупированных и десяти частично оккупированных районах Московской области. Это не считая военных разведчиков. Верейский партизанский отряд вывел из окружения мотострелковый батальон с материальной частью. По данным можайских партизан, переданным в разведотдел штаба Западного фронта, советская авиация, борясь за превосходство в небе над Москвой, разбомбила сорок самолетов «Люфтваффе» на аэродроме близ деревни Ватулино. Совсем рядом с Головковом и Петрищево смело действовала истребительно-диверсионная группа Филоненкова, уничтожившая более шестидесяти гитлеровцев, сорок подвод с боеприпасами и продовольствием и несколько машин на дороге Верея — Боровск. Под Малоярославцем четверка подрывников Гаврильчикова пустила под откос два вражеских эшелона.

Офицеры, допрашивавшие Веру, конечно, уже знали о том, что произошло несколькими днями раньше не так уж далеко от Вереи, совсем рядом с Малоярославцем, где стоял штаб группы армий «Центр». Несколько партизанских отрядов, объединившись для совместных действий против оккупантов, 24 ноября блестяще провели операцию, разгромив в ходе дерзкого ночного налета штаб армейского корпуса из 2-й танковой группы Гудериана в подмосковном поселке. Партизаны уничтожили около шестисот гитлеровцев. Были взяты важные документы. Говорили, что командир корпуса генерал Шрот едва унес ноги. Об этой партизанской победе Совинформбюро сообщило в сводке от 29 ноября 1941 года, в день казни Зои. Помню, мой друг Виктор Карасев, ставший впоследствии командиром прославленного партизанского соединения имени Александра Невского, рассказывал после войны, что партизаны обнаружили в офицерских чемоданах парадные мундиры — офицеры штаба корпуса серьезно готовились к параду победы в Москве. Говорил об этом и Владимир Жабо, командовавший потом отважным партизанским полком «Северный медведь». Жабо пал смертью храбрых на фронте. Но блестящая страница, вписанная им и его боевыми товарищами в историю партизанского движения, никогда не забудется.

Напуганное фашистское офицерье стремилось скорее искоренить партизан. В Угодском Заводе они публично повесили после долгих пыток партизана Михаила Алексеевича Гурьянова, председателя Угодско-Заводского райисполкома, который был схвачен гитлеровцами тяжело раненным после разгрома штаба корпуса. Коммунист Гурьянов умер как герой.

Он не знал, умирая, то, что мы знаем сегодня: гитлеровцы, убитые партизанами Подмосковья и разведчиками Западного фронта, были гитлеровцами особыми. Одна из дивизий корпуса Шрота, как помнил весь вермахт, первой ворвалась в Варшаву, а затем промаршировала гусиным шагом под Триумфальной аркой Наполеона в Париже. Эта была 45-я пехотная дивизия, неоднократно отмеченная самим фюрером. Но главным было другое: 130-й и 135-й полки этой дивизии, а также ее 133-й полк, из резерва корпуса Шрота, штурмовали на рассвете 22 июня 1941 года Брестскую крепость. Это они, взбешенные стойкой обороной и не виданными дотоле нигде потерями, добивали раненых героев, расстреливали комиссаров и политруков, защитников крепости, о которых даже начальник Шрота генерал-полковник Гудериан, командующий 2-й танковой группой, сказал: «Эти люди достойны высочайшего восхищения!»

Палачи Бреста получили по заслугам через неполных пять месяцев в Угодском Заводе.