– На линии «Четвертой авеню» сервис более высокого класса, – прокомментировал Мюргенштюрм, заметив, какое это произвело впечатление на детектива.

– Однако что‑то пассажиров не видать.

– Они наверняка в вагоне‑ресторане.

– Тут есть вагон‑ресторан? – удивился Мэллори.

– И коктейль‑бар тоже, – кивнул Мюргенштюрм. – Мне нужно, чтоб вы протрезвели.

– Да если я протрезвею, ты растворишься в воздухе, а я снова окажусь у себя в конторе.

– Вы бы перестали твердить это, а? – жалобно взмолился эльф. – А то очень скоро уверите себя, что это правда.

– Ну и что?

– А то, что когда мы столкнемся с какой‑нибудь опасностью, вы не поверите в нее и не примете соответствующих предосторожностей – С какой это опасностью? – осведомился Мэллори.

– Если б я знал, то с радостью бы вам поведал.

– Хотя бы приблизительно.

– Честное слово, не знаю, – развел руками эльф. – Просто у меня такое ощущение, что когда мы настигнем Лютика, его похититель вряд ли придет в восторг.

– Какого Лютика?

– Так зовут единорога.

– А на черта ты брал единорога, который тебе даже не принадлежал?

– Ради его защиты.

– От чего?

– От того, кто его похитил.

– А зачем кому‑то понадобилось похищать единорога?

– То ли из‑за жадности, то ли из вредности, то ли от безрассудной ненависти ко мне… Кто знает?

– Да, толку от тебя маловато.

– Если бы я знал все ответы, сыщик мне не понадобился бы, разве не так? – огрызнулся Мюргенштюрм.

– Хорошо, попробуем зайти с другой стороны. Кому единорог принадлежит?

– Отлично, Джон Джастин! – с энтузиазмом воскликнул эльф. – Это куда более удачный вопрос.

– Тогда ответь на него.

– Не могу.

– Ты не знаешь, кому принадлежит единорог?

– Совершенно верно.

– Тогда с чего ты взял, что владелец убьет тебя, если ты не заполучишь единорога до рассвета?

– О, как раз он‑то меня не убьет. У него не будет такой возможности.

– А кто же?

– Моя гильдия.

– Гильдия? Эльф кивнул.

– Мы храним ценное достояние – драгоценные камни, светозарные рукописи и всякое такое, а если не справляемся со своими обязанностями, то платим собственной жизнью. – Он скривился. – Потому‑то я вас и нанял. Я не могу вот так вот запросто заявиться в гильдию и рассказать о случившемся. Меня изрубят на котлеты.

– Когда единорог был украден?

– Около полудня. Это первый единорог, которого вверили под мое попечение. Я подумал, что ничего страшного не случится, если его оставить на пару минут одного.

– И куда же ты направился? – уточнил Мэллори. Мюргенштюрм залился темно‑зеленым румянцем.

– Об этом я бы предпочел умолчать.

– Значит, даже эльфы не чужды соблазнов.

– Я попрошу! – вспылил эльф. – Это было чудесное, крайне трогательное рандеву! Я не позволю вам низводить его до пошлой дешевки.

– Главным образом оно являло собой невероятную глупость, – кислым тоном заметил Мэллори. – Тебе не стали бы платить за охрану чертова зверя, если бы не считали, что его могут похитить.

– Эта мысль приходила мне в голову, – с несчастным видом повинился Мюргенштюрм.