Но оборву на этом перечисление. Выберу среди курских заводов такой, какие встречаются не так уж часто.

«Счетмаш» начинал скромно: старое здание, выпуск арифмометров и школьных готовален. Теперь крупный завод, весной 1973 года выпустил трехмиллионный арифмометр «Феликс», но главная продукция — электронные вычислительные машины. Спрос на них огромен, для резкого расширения производства срочно построили новый корпус.

Электронику завод начал осваивать несколько лет назад. Беда с ней: если не хочешь отстать, модель на конвейере долго не держи!

— Делали машину «Вега», в шестьдесят восьмом сняли. Пошла «Орбита». Потом повели «Искры». «Искра-12», «Искра-22», «Искра-122». Последняя — по Директивам съезда о серийном производстве электронных вычислительных машин на базе интегральных схем. А первую из «Искр» уже снимаем с производства.

Глава заводских изобретателей и рационализаторов Михаил Семенович Ломакин повел меня по цехам. Девушки в белых халатах, склонившись над печатными схемами, наполняли и оживляли их крохотными деталями. Переход на интегральные схемы вдвое уменьшил вес машины, сделал ее компактнее, изящнее. Новая «Искра» занимает не больше места, чем пишущая машинка.

В цехах «Счетмаша» всюду молодежь, иногда совсем зеленая.

— У нас много вчерашних школьников в буквальном смысле, — пояснил Ломакин. — Не знаю, как в других местах, но у курян наблюдается очень большая тяга к электронике. Прямо-таки стихийная.

Курск и Белгород — вузовские города. В том и другом работают научно-исследовательские институты. В их тематике — проблемы Курской магнитной аномалии.

…Недавно был найден до той поры не известный широкому читателю фельетон молодого Чехова. В нем рассказывалось о дремучем невежестве «курских умников» из земской управы, о затхлой атмосфере глубокой провинции, царящей среди «отцов города». Одна газета опубликовала текст забытого чеховского фельетона, а другая, по совпадению в эти же дни, — хроникальную заметку: в Курске открылась единственная в стране научно-исследовательская лаборатория аккумулирования и рекуперации механической энергии.

Колоссальные залежи железных руд сегодня не только отклоняют магнитную стрелку. Они ускоряют общий ритм экономической и культурной жизни края, энергично формируют его перспективы.

Рост добычи руды, причем такой крутой ее взлет, какой намечен пятилеткой, предполагает одновременно и гармоническое развитие строительной индустрии, энергетики, дорожной сети. Руда — градообразующий фактор: притягивая к себе людей, она поторапливает проектирование и строительство новых рабочих поселков с современным уровнем бытовых удобств и культуры. Руда — это теплицы в подсобных хозяйствах, филиалы вузов, широкоэкранные кинотеатры, пионерские лагеря, лодочные станции, научно-исследовательские институты, путевки для горняков на Южный берег Крыма… Одним словом — сложный комплекс взаимосвязей, порой, даже не сразу уловимых, отлаживание нужных экономических структур.

Опора этого комплекса была создана в послевоенные годы. Девятая пятилетка придала его развитию темпы современной научно-технической революции.

«Проблема № 1» и многие другие

Когда город Губкин уже изрядно разросся, его будущее стало несколько неопределенным.

И раньше предполагали, что под частью городских кварталов залегают руды Коробковского месторождения. Но не знали точно, сколько их и как они простираются. В те годы, когда застраивалась старая часть города, руду добывали из шахт. Теперь ее берут главным образом открытым способом, из карьеров. Вот и возникла проблема, о которой первый секретарь Губкинского горкома партии Николай Алексеевич Борщевский сказал:

— Наша проблема номер один.