|
Еще несколько часов, и шахтеры из Со-Барре и Круассан, и даже может быть из Голдсборо, запыхавшись, пересекут снежную равнину и постучат к ней в дверь, как тогда, в первый раз, под потоками дождя они оказались здесь после Катарунка и приняли поздравления О'Коннела, Лаймона Уайта, Колена Патюреля... Она зажгла огонь в очаге большого зала. Она не могла сделать большего, чтобы приготовиться к приему, если не считать запасов огненной воды и вина. Чтобы привлечь внимание она установила в снегу большой факел. Она приготовила соломенные тюфяки и одеяла и стала ждать. Ей не удалось заснуть всю ночь, потому что она поддерживала огонь, ожидая услышать в любой момент шум шагов или голосов в порывах ветра и при каждом шорохе выбегала на порог и вглядывалась в ледяную ночь. Но наутро никто не появился, и вокруг по прежнему царила тишина. Однако, когда она поднялась на платформу, дымок вдалеке оказался на прежнем месте, казалось играя с ней, то исчезая, то вновь появляясь. Он был там, словно символизируя человеческое дыхание на поверхности земли. И тогда она решила пойти на разведку. По крайней мере, она постарается подойти поближе, чтобы хоть что-нибудь понять. Если там находятся люди, они представляют собой спасение, и этого шанса она не могла упустить. Мысль оставить троих детей в одиночестве, пусть даже на несколько часов, ее озаботила. Ведь они были такие маленькие. Она дала указания Шарлю-Анри, и среди других - не подходить к очагу, который она приготовила, положив комья торфа, которые будут гореть долго и не дадут большого пламени. - А если огонь погаснет? - Тогда вы ляжете в постель, укрывшись одеялами, чтобы не замерзнуть. Я не долго. До ночи я вернусь. Она надела обувь Лаймона Уайта, капот из толстой шерсти, капюшон и сверху еще меховую шапку, - предмет восхищения всех жителей Вапассу. Она выбрала самые легкие снегоходы, взяла ружье, рожок с порохом и мешочек с пулями. Дети проводили ее до дверей, обещая быть послушными. “А если со мной что-нибудь случится? Несчастье? - подумала она в тревоге. - Что будет с детьми?..” Она вспомнила о своих тревогах в Пуату, когда она оставила Онорину, младенца восемнадцати месяцев от роду, у подножия дерева, чтобы придти на помощь людям, на которых напали; потом ей нанесли удар, она потеряла сознание и оказалась в тюрьме, не зная, что случилось с ребенком, оставшимся в лесу. Не зная, что ожидает ее в конце пути, она вернулась в комнату и написала на листке бумаги: "Трое маленьких детей остались в старом форте Вапассу. Помогите им, во имя Господа" и опустила его в карман. Если ее ранят или... Нужно было все предвидеть и действовать, учитывая это "если...” Но на самом деле она была убеждена, что отправляется в этот путь только для того, чтобы разрешить мучительное сомнение: дымок? или нет? Больше всего она боялась, что поддалась обману миража. Она нашла детей в большом зале, где они затеяли возню, и где им было просторно. - Вы можете здесь немного поиграть, но не выходите. - Даже на озеро нельзя? - спросил расстроенный Шарль-Анри. - Великий Боже! - нет конечно. Я вам сказала не выходить. - Даже в снежки поиграть нельзя? - Даже в снежки нельзя, - повторила она. - Прошу тебя, милый мой, будь старшим братом, как Томас. |
