|
Я понял это, когда говорил с ними. Но для меня общности больше нет. - Мы будем с вами. Мы вас не оставим. Даже в пустыне... Их можно найти и во Франции. - О! Я знаю. В Дофинэ, например... Франция богата такими местами... Но это не Америка... - Но ведь можно обосноваться на реке Сен-Жан или в Шинекту. Я знала человека оттуда. Он говорил, что в Мериленде, а это католический штат, принадлежащий англичанам, монахи скрывались довольно часто. Во всяком случае, мы всегда будем с вами. Он был искушен. Не столько перспективой этого существования, несмотря ни на что - пустого, сколько из-за страха снова попасть в лапы ирокезов, которые направлялись в эти места. Угадывая, что зима отступает и что земля возрождается, они с удвоенной энергией стали бороться с апатией и вялостью, стали обращаться к Матери-природе, которая начинала расцветать. - Как только наступит весна, - говорил он, - сколько будет работы! Нужно будет починить стены и крышу форта, расчистить дорожки, убрать мусор и... еще тела. Все надо будет начать заново. - Сколько можно терпеть эти мертвые тела? Вы имеете в виду, что в Вапассу погребены трупы? - Нет. Не трупы. Ваши еретики, о которых вы рассказывали мне с такой нежностью, ваши гугеноты, квакеры, лолларды, бедняки из Лиона, худшая секта, чем даже Кафары, - вы увидите их, они не мертвы... Вы спасете их еще раз. Он улыбался, видя, что его слова достигают цели, и что энергия и пыл расцветают на ее щеках. - Вы все можете, мадам. Король, и тот находится у ваших ног. Что я говорю? Скипетр короля - в ваших руках. Суверен, который управляет половиной Европы и частью Нового Света, слушает ваши советы, и своим влиянием, гораздо большим, чем влияние оружия, вы можете действовать и приносить пользу. Но вы должны победить усталость и выжить. Всего несколько дней отделяют нас от спасения: от весны. - Может быть. Но почему вы не хотите спастись? Послушайте меня и бегите. Иезуит отвел глаза и печально покачал головой. - Уттаке сказал мне: "Я приду и съем твое сердце! Ты должен мне отдать его, Черная Одежда". - Глупость! Вы поддаетесь безумию дикарей. Вы же сами говорили, что нельзя пытаться понять их, и терять разум, следуя их мыслям. - Уттаке сказал мне: "Ты должен мне, Черная Одежда. Разве ты не прибыл сюда, на другой берег океана, чтобы сделать это?” Она с жаром возразила: - Нет! Нет! Один раз!.. Два раза!.. довольно! Вы уже заплатили сполна. Бегите! Добирайтесь до Французской бухты. Там мы встретимся. Я найду у вас убежище. Я спрячу вас в надежном месте. - Я не могу оставить вас одну с детьми. - Мне уже лучше. Я обещаю вам. бегите и не ждите больше. - Не думайте, что пришло время выходить из дома. Время бурь и снегопадов еще не прошло. Я не за себя боюсь. Выздоравливайте! Вы быстрее поправитесь, если не будете тревожиться ни из-за меня, ни из-за кого-либо. Не бойтесь. Я знаю, когда наступит время для бегства. Анжелика больше не протестовала. Он был прав. Ночь была еще глубока. Когда дневные заботы были позади, иезуит садился у огня, Анжелика и дети располагались на кровати. Они разговаривали, сначала понемногу, затем более долго. Он все чаще рассказывал о жизни миссионера и его опыте в обращении с индейцами. - Они выживут, - говорил он, - они будут жить. |
