Кей Хупер. Победить страхСпецотдел Ноя Бишопа - 7
Моему зятю, Кристоферу Парксу, парню замечательному во всех отношениях.
Пролог
Пять лет назад
— М-м-м-м… — непроизвольно простонала она в полузабытьи, затем еще раз, как ей показалось — слишком громко, и спохватилась. Она напрасно испугалась — голос ее звучал не сильнее шелеста ветерка, а может быть, и еще слабее. Он сказал, чтобы она вела себя тихо. Иначе он ее услышит. Тогда он на нее разозлится. И передумает. Она лежала не шелохнувшись, стараясь сжаться и стать как можно меньше. Не привлекать его внимания. Не дать ему повода передумать. Пока все шло очень даже неплохо. Ей повезло, потому что она оказалась умничкой. Он сам ей сказал, что она хорошая девочка и поэтому он не сделает ей ничего плохого. Ей нужно всего только принять лекарство и немножко поспать, а потом, когда она проснется, совсем чуть-чуть помолчать, полежать молча и не шевелясь. Он сказал, чтобы она сосчитала до пятисот, когда проснется, очень медленно сосчитала, и что когда она закончит… «…а когда закончишь считать, меня уже здесь не будет, я уйду. Тогда ты можешь двигаться и снять повязку. Но не раньше, понятно? А если ты пошевелишься или станешь шуметь прежде, чем сосчитаешь, я узнаю об этом. И мне придется сделать тебе больно». Ей казалось, что она считает целую вечность, но вот наконец она прошептала: — Пятьсот. Помедлила и для большей уверенности сосчитала до шестисот. Потому что была умничкой. Он заставил ее лечь так, чтобы руки ее оказались под ягодицами, придавленные ее собственным телом. Он объяснил, что если она ляжет так, ему не придется связывать ее. Она выполнила его приказ, потому что ей не хотелось лежать связанной. У него был пистолет. Она чувствовала, как затекли ее руки, ведь спала она, наверное, долго. И все же и сейчас боялась пошевелиться, боялась, что он стоит где-то неподалеку и смотрит на нее. — Ты… ты здесь? — прошептала она. И не услышала ничего, кроме собственного дыхания. Ее знобило. Здесь было холодно и немного сыро. Небольшая влажность. Воздух был затхлым. В самом дальнем уголке ее мозга, в темном чуланчике, где сидела дрожа испуганная маленькая девочка, шевельнулась было одна мысль, но она сразу же прогнала ее. Нет. Только не это. Такого не может быть. Осторожно, стараясь не шуметь, она начала вытаскивать из-под себя затекшую правую руку и сразу же почувствовала знакомую нестерпимую боль. Впечатление было таким, словно в руку одновременно воткнули сотни булавок и иголок. Она подержала руку возле бедра, принялась сгибать и разгибать пальцы, разгоняя кровь. От охватившего ее странного ощущения она не знала, что делать — плакать или смеяться. Затем она вытащила левую руку и проделала с ней то же самое. Стараясь не думать, почему это делает, она положила руки на бедра и застыла. Потом руки заскользили по телу вверх, коснулись повязки на глазах. Она словно со стороны вдруг услышала, как начала потихоньку всхлипывать. Нет. Только не это. Ведь она же была умничкой. Стянув на лоб повязку, несколько секунд не открывала глаза. Потом глубоко вдохнула, отгоняя ту жуткую мысль, не обращая внимания на застоявшийся, насыщенный густыми парами влаги воздух. Наконец решилась и открыла глаза. Мрак. Ее окружала темнота, плотная давящая темнота. Она заморгала, повернула голову вправо, влево — везде была черная мгла… В дальнем уголке ее мозга захныкала маленькая девочка. Она медленно, миллиметр за миллиметром, вытянула вверх дрожащие руки. Локти ее, не успев полностью разогнуться, уперлись во что-то твердое. На ощупь это было… дерево. |
