Джинни Бэррон знала не больше, чем Адам. Она переживала о ребенке, когда по утрам видела его бледное лицо и красноречивые темные круги вокруг глаз. Когда начались занятия в школе, он, когда еще было темно, отправлялся на велосипеде на автобусную остановку в Данкелд, находящийся в пяти милях отсюда, а там садился на автобус, идущий в Перт, пряча велосипед за изгородью. Когда с книгами в ранце он возвращался после долгого пребывания в школе, уже было темно, и не стоял вопрос, чтобы пойти куда-то, кроме как поужинать и отправиться к себе в комнату. Когда выпадал снег, он оставался в Перте на неделю, останавливаясь у двоюродной сестры Джинни Бэррон — Эллы. Так было заведено с первых дней пребывания в училище.

— Брид! — Он расплылся в улыбке. — Я думал, никогда тебя не увижу! — Он опасался за ее судьбу после того, как убежал из ее деревни, а воспоминания о высоком злом человеке и сверкающем лезвии его ножа преследовали его в ночных кошмарах.

— А-дам. Песочное печенье? — Она уселась рядом с ним и, открыв рюкзак, с надеждой перерыла его. В нем находилась его книга о птицах, полевой бинокль, записная книжка и яблоко.

Он пожал плечами.

— Песочного печенья нет. Извини.

— Песочного печенья нет. Извини, — повторила она.

— Возьми яблоко. — Он вынул его и передал ей. Она смотрела на яблоко с сомнением.

— Тебе наверняка известно яблоко! — Он в отчаянии покачал головой и, взяв у нее яблоко, откусил для демонстрации большой кусок.

Она засмеялась, кивнула и, снова взяв яблоко, последовала его примеру, обнажив маленькие белые зубы. Как и он, она подросла за эти месяцы.

— Яблоко хорошее. — Она опять кивнула.

— Брид, почему тот человек так разозлился, когда я пришел в твою деревню? Кто он? — Он старался объяснить этот вопрос жестами.

Она смотрела на него, и на мгновение ему показалось, что она поняла вопрос. Быстрая искорка, мелькнувшая в ее взгляде, и неожиданное напряжение плеч выдали ее, но она покачала головой и улыбнулась.

— Яблоко хорошее, — повторила она.

Расстроенный, он пожал плечами. Затем его осенила идея.

— Я буду больше учить тебя английскому языку, — объявил вдруг он. — Тогда мы сможем нормально общаться.

Его уроки продолжались все лето. Адам, рюкзак которого был набит песочным печеньем, ячменными лепешками или шоколадным тортом, быстро полюбившимся Брид, встречался с нею длинными вечерами, или в конце недели, или на каникулах. Большую часть времени они проводили на южном склоне холма, не делая попыток идти в ее деревню. Он подбивал Брид рассказать ему, кто тот человек, но она пожатием плеч переводила разговор на другую тему. Одно было ясно: кем бы он ни был, она очень боялась его. Пару раз они навещали хижину, в которой жила, как он понял, лишь в летний период ее мать, так что Гартнайт мог находиться неподалеку от места своих граверных работ, поскольку резьба по каменной глыбе составляла его главное занятие. Зимой он, видимо, работал в мастерской с людьми, которые ему помогали, но резьба по камню носила особый характер: в нем заключалось что-то особое, так что ему приходилось работать с камнем на месте. Иногда они сидели и часами наблюдали за ним, в перерыве он тоже присоединялся к занятиям языком, а его стамески, молотки, кернеры и шлифовальные камни, аккуратно сложенные в ряд, лежали рядом с ним.

Брид была очень способной ученицей и очень разговорчивой, вскоре она преодолела опасения, что не сможет общаться со своим компаньоном. Адам же, со своей стороны, уже обнаружил на основании плачевных оценок по латыни и французскому языку, что языки не являются его призванием.