— Будешь базарить — ляжешь рядом с ним, — голос — под чулком отдавал надоедливым зуммером.

Глаза девицы расширились от ужаса. Она готова была снова взвизгнуть, но мгновенно и трезво оценила обстановку и плотно закрыла ладонью в дешевых кольцах рот.

Убийцы оставили труп. Сняли со спинки стула пиджак, облегчили карманы, бросили все на пол. Потом перешли к письменному столу, один за другим выташили ящики.

Содержимое вывалили туда же на пол. Затем стали шарить в бумажках: на валявшееся здесь ожерелье и горстку иностранных монет не обратили даже внимания.

— Смотри в книгах, — глухо, из — под чулка прозвучал голос старшего из киллеров.

Второй стал срывать с полок книги с иероглифами, трясти над полом. В разные концы полетели марки, какие — то открытки, реклама. Открытки убийцы взяли, на марки не польстились.

Киллер с пистолетом прошел в кухню, принялся тщательно осматривать холодильники. Металлические полочки серебрились инеем, их давно не открывали. Внутри царила медицинская стерильность.

Продукты находились в третьем — маленьком холодильнике. Китаец вел скромный образ жизни: рисовые концентраты, какая-то рыба с загнутым хвостом на манер конька-гробунка.

Старший был явно разочарован. Вернулся в комнату.

— Сваливаем, — прогундосил он раздраженно, через чулок.

— Сейчас. Эй, овца! — голосом — зуммером приказал другой киллер. Раньше чем через десять минут не смей шевелиться. Усекла?

Убийца, наконец, решил, что может безбоязненно расстаться с оружием. Он протер концом шарфа ствол и рукоятку, бросил пистолет на пол в лужицу крови. Это был «макаров».

Они направились к двери.

Шагов их девица не слышала. Только, когда они были уже у двери, заметила, что сверху на них наброшены камуфляжные с серыми искусственными воротниками куртки.

Дверь за ними закрылась.

Девица поднялась с дивана минут через десять. Быстро оделась. Теперь она выглядела вполне пристойно. Этакая современная проститутка на базе медицинского или педагогического училища или кулинарного техникума.

С минуту растерянно оглядывала комнату. Китаец на полу по-прежнему не шевелился. На секунду подошла к трупу. Тронула пальцем липкую струйку крови на голове убитого…

Но тут к горлу что-то подкатило. Вскрикнув, она бросилась в ванную. Руки мыла долго, поднося их к самым глазам, словно рассматривала, вся ли сошла с них кровь?

После этого достала из сумочки сотовый телефон и, сбиваясь, стала лихорадочно набирать номер. Через минуту тот ожил, и она, всхлипнув, бросила:

— Гони машину, Александр Борисович! Вы где?

— Да тут мы, у дома! Еще пятнадцать минут…

— Здесь мертвяк…

— Охренела! — встревоженным хрипом откликнулась трубка.

— Кто охренел? Вы меня сюда привезли, теперь выворачивайтесь… А я спускаюсь…

Почему — то высоко задирая ноги, девица кинулась к столу, но трофеи, какие она нашла там, ее не очень вдохновили. Снова нервно оглянувшись, она бросила взгляд на дверь, потом наклонилась над вываленными киллерами на пол документами и деньгами.

Подняла вывалившийся из заднего кармана брюк китайца бумажник, не глядя, сунула в свою сумочку. Туда же полетели и оставленное киллерами ожерелье и бензиновая зажигалка «Zippo».

Потом, словно опять что — то вспомнив, она кинулась в ванную, намочила большую тряпку и стала энергично вытирать ею мебель и вещи, каких она, как ей казалось, могла коснуть ся. Скорей всего, ее подвигнули на это своим поведением пристрелившие китайца киллеры.

Уходя, она подняла еще лежавший в лужице крови пистолет, вытерла тряпкой и тоже отправила в сумку.