Но он удержался. Если только потом, когда не будет другого выхода…

— Не помню. Может, народ и был. Ни к чему вроде… А, вобщем, не обратил внимания. Скорее всего, вздремнул. Он ведь Марианну на полтора часа заказывал, дружок твой. Не как все — на час или два: а всегда на полтора… Полуторный у него размер, что ли… — сострил.

Но Чень не улыбнулся.

— Кажется, еще за сигаретами отъехали…

— А когда вернулся?

— А чего, когда вернулся? Все как и было, так и осталось.

— Никто не входил? Не заходил?

— Никто…

И вдруг вспомнил:

— Пьяный прошел…

Китаец напрягся, но когда услышал, что тот зашел в дом напротив, перестал им интересоваться.

— Разве что… Но это, когда мы только еще приехали…

— Ты о чем это? — спохватился китаец.

— «Скорая» там на углу стояла, — пожал плечами сутенер. — Два мужичка в ней сидели.

— А когда снова возвратился? — Не было ее уже…

— Что за «скорая»? — не сводил с него тяжелого взгляда китаец.

— Новая. «Амбуланс». На базе «мерседеса».

Стукнув по столу кулаком, Чень достал кошелек. Отсчитал еще пять сотенных баксов и щелчком пальцев придвинул сутенеру.

— Если это китайские «триады», тогда все сложнее и одновременно проще…

Полковник мигнул старшему оперу. Выход был найден.

Выдвинув вперед тяжелую челюсть, Ловягин в ответ только осклабился.

— Мы свалим это убийство Интерполу. Давай, подбери материал, Ловягин. Сейчас ты поймешь…

В высших сферах МВД уже циркулировала поступавшая в порядке обмена из-за рубежа конфиденциальная оперативная информация, которая не доводилась до среднего звена.

— Тут дело для полиций минимум четырех государств…

Видя, что Ловягин все еще никак не сообразит, в чем дело, объяснил.

— Россия — только транзитная территория. Китай — это трансплантанты. Плюс Эстония — с ее операционными… И еще Израиль.

— А эти причем?

— А у них хирурги рукастые…

Вопрос решался в тот же день на уровне заместителя начальника Центрального управления по борьбе с организованной преступностью — ЦУБОПа.

Сотрудники за глаза называли его просто Димой. Не потерявший к пятидесяти годам ни одного волоска в густой жесткой шевелюре, отличный теннисист, кандидат наук, Дима пришел к нынешней своей должности из Научно-исследовательского института.

Как ученый он смотрел дальше других, потому и защитился по редкой и непопулярной в свое время теме — «борьба с организованной преступностью». Позже это пошло ему в зачет.

Докладывал Диме полковник — заместитель начальника Регионального управления. Тот приехал прямо с места происшествия вместе с начальником отдела. Оба знали обстоятельства дела не по наслышке. Их выводы и аргументы в окончательной формулировке Дима и собирался, переосмыслив, доложить шефу.

— Мы сами видели холодильные камеры… В них черта можно заморозить! Стоят стерильные, чистенькие. А еда — полковник хохотнул. — Рыбки, паучки, водка ихняя с жень-шенем — все отдельно, еще в одном, в маленьком…

— С Китаем нам неудобно говорить о трансплантантах, проблема слишком деликатная…

Разговор велся официальный, несмотря на то, что Дима и тот, кто ему сейчас докладывал, накануне вместе крепко поддали рядом за столом на проводах однокашника по Академии МВД СССР — министра соседнего, теперь уже независимого государства.